Спутники Марса: принц Конде и маршал Тюренн

С 1618 г. в Европе шла война, которую позже назовут Тридцатилетней. Она стала первой в мировой истории общеевропейской войной, где столкнулись и получили полное либо частичное разрешение противоречия эпохи перехода от средневековья к Новому времени. Она совместила в себе все — борьбу средневекового и нового, рационального и конфессионального, прогресса и регресса. Это колоссальное событие было настолько многомерным и многоплановым, что ряд историков вслед за современниками войны становились на позиции гиперкритицизма. Мол, Тридцатилетняя война — это не целостное временное событие, не борьба регресса и прогресса, не следствие религиозного рвения или государственного прагматизма, а лишь локальные вооруженные конфликты. Война как бы растворяется во времени: она есть, и ее нет. И ни один из существующих взглядов на нее и подходов к ней не чувствует себя достаточно сильным, дабы объявиться единственно верным. Это лишний раз подчеркивает эклектику эпохи Барокко, в которой все, подобно самому барочному храму, сплетается в многоформенную и загадочную композицию. Анатомия Тридцатилетней войны — это анатомия Барокко, где каждому, кто заинтересуется ею, открывается масса неординарного и противоречивого.

В Тридцатилетней войне принимали прямое или косвенное участие все страны Европы. Реалии «конфессионального века» привели к делению государств континента на католический и протестантский лагеря и образованию в начале XVII в. двух религиозно-политических блоков — Протестантского союза и Католической Лиги, армии которых столкнулись на полях сражений этой войны. Ее рациональная суть заключалась в разрешении долгого противостояния двух путей государственно-политического развития континента — универсалистского и антиуниверсалистского, существовавших в Западной Европе с начала XVI в. Первый из них представляла Империя Габсбургов, которая с 1519 г. (с восшествия на престол императора Карла V) охватила огромную часть Западной Европы — германские земли, Испанию, Нидерланды, Франш-Конте, Южную Италию. В 1555 г. Аугсбургский религиозный мир зафиксировал конфессиональный и территориальный статус германских княжеств, а в 1556 г. Империя разделилась на владения австрийских и испанских Габсбургов. Однако попытки подчинить князей и всю Европу в XVII в. оставались грозной политической реальностью.

Историческим фундаментом второго пути был многовековой процесс складывания европейских государств в этнических границах и возвышение в них королевской власти, в особенности во Франции, а в рамках самой Империи Габсбургов — укрепление территориальной власти немецких государей. Важной внешнеполитической задачей этих держав и территорий являлась ликвидация наследия Империи Карла V и противодействие ее возрождению. В годы Тридцатилетней войны начались складываться основы и самого перспективного направления развития Европы — правового буржуазного государства Нового времени. В начале войны его представляла Республика Соединенных Провинций, а ее окончание ознаменовалось возникновением Английской республики.

На протяжении всего XVII в. Франция переживала процесс утверждения абсолютной власти династии Бурбонов и роста политического влияния этого государства на континенте. Еще первый Бурбон — Генрих IV, будучи гением политических манипуляций, интуитивно чувствовал, как обернуть трудности в стране, только вышедшей из хаоса религиозных войн, к своей собственной выгоде и выгоде всех французов. Он понимал, что развитие большой по территории материковой страны, окруженной со всех сторон владениями Габсбургов, требовало сильной в военном отношении и централизованной монархии. Получилось так, что огромную роль в укреплении французского королевства и становлении его гегемонии на континенте сыграли именно события Тридцатилетней войны. Решающую роль в политическом управлении этими событиями сыграли два кардинала — Ришелье и Мазарини, и два полководца — Тюренн и Конде.

До 1635 г. Франция не участвовала в войне открыто, а преимущественно проводила «дипломатию пистолей», деньгами поддерживая своих шведов, голландцев, баварцев, немецких протестантских князей… Тем не менее, французы воевали, и не только в периодически проводимых кампаниях, но и в армиях союзников. Среди них был Анри де Тюренн.

Уже в 1626 г. в своей первой битве во время осады города Буа-де-Дюк молодой Тюренн обнаружил великолепные знания саперного дела и показал мужество и сообразительность, за что был произведен в капитаны и стал командовать ротой. Новому офицеру было всего 15 лет. На голландской службе он также отличился, проявив отвагу и выносливость, при осаде крепостей Клюмдерта и Виллендштадта. Главнокомандующий армией Нидерландов принц Фридрих-Генрих не сомневался, что «Тюренн имеет в себе все задатки сделаться великим полководцем»[26].