Спутники Волкодава

— Вы видите, во что превратился Глаз Дракона. — Гистунгур извлек серый шар из серебряного футляра. — Теперь это всего лишь оболочка, не имеющая никакой ценности. В ней не осталось ни капли той энергии, которая способствовала осуществлению многих наших начинаний. Она пуста, но там!.. — Голос Возлюбленного Ученика возвысился, он вскочил на ноги и устремил руку, указывая вдаль, куда-то за спины сидящих перед ним людей. — Там дожидается своего часа двойник этого бесценного источника божественных сил! Так отправляйтесь же за ним и добудьте его для нашего Храма! Вы получите карту, корабль и все необходимое! Просите все, что вам может понадобиться в этом путешествии! Требуйте любую награду, но привезите, привезите мне Глаз Дракона!

Голос Гистунгура сорвался, он обвел слушателей налившимися кровью глазами. Потом, видя, что никто из них не намерен нарушать молчание, глубоко вздохнул и вынул из широкого рукава перетянутый алой шелковой лентой свиток:

— Вот карта. В Северной гавани вас ждет «Перст Божий» — быстрое и надежное, хотя и неказистое на вид судно, снабженное всем необходимым. Готовы ли вы отправиться в путь и добыть второй Глаз Дракона во славу Тех, чьи имена прославлены в трех мирах, и Отца их, Предвечного и Нерожденного?

— Я готов, — ответил Агеробарб, поднимаясь с табурета и осеняя себя знаком Близнецов.

— Готов, — повторил Тразий и встал так стремительно и неуклюже, что табурет, на котором он сидел, с грохотом упал на полированный пол.

— Я готов отправиться в путь немедленно, — сказал Хономер, в свою очередь поднимаясь на ноги, и покосился на молодого мага. Если этот раззява столь же ловко накладывает заклятия, то вреда от него в дороге будет больше, чем пользы.

Гистунгур простер руки перед собой и, когда трое жрецов опустились на колени, торжественно произнес ритуальное напутствие уходящим исполнять Великое Служение:

— Ступайте, и да пребудет с вами могущество и благодать Двуединых! Свершите порученное и да не убоитесь, не усомнитесь, не покачнетесь вы в вере своей и стремлении вашем достичь цели! Пусть высохнут перед вами моря, горы превратятся в долины, реки изменят путь свой, а бездорожье ляжет к ногам вашим торным путем! Во славу Предвечного да исполнится!

— Да сбудется по слову и мановению рук Детей Его! — хором ответили жрецы. И Хономер внутренне содрогнулся — Великое Служение началось!

— Хорошо. Вы отплываете завтра на рассвете, — сказал Гистунгур голосом, в котором не осталось ни капли торжественности. — Следуйте за мной, нам необходимо изучить карту и обговорить кое-какие детали. Я покажу вам списки всего, чем снабжен «Перст Божий», а вы добавите то, что еще вам понадобится в пути. У вас останется время уладить личные дела, но помните, никто не должен знать о цели поездки. Ни одна живая душа, ибо за Глаз Дракона любой маг не колеблясь отдаст свои собственные очи.

2

Старый колокол отзвонил «вечернюю зорю», и толпа великовозрастных школяров с воплями вырвалась из восточного придела храма Всеблагого Отца Созидателя. Пастырь Непра вышел вслед за своими выучениками на крыльцо, испустил глубокий вздох и вытер взмокший лоб белой тряпицей. У него болели ноги, ныла спина, а перед глазами плыли темные круги — то есть все было точь-в-точь как в те времена, когда он сплавлял плоты по Карлоне.

Если бы он послушался добрых советов и не брался втолковывать грамоту, философию и числоведение этим лихим подмастерьям, то жизнь его была бы поистине светлой и безоблачной. Но префекторат Феда считал, что если неугомонные шалопаи тринадцати-семнадцати лет будут несколько вечерних часов мозолить мозги тайнами науки, то, во-первых, разумность их стремительно повысится, что не может не пойти на благо города, а во-вторых, юноши хоть немного подрастратят свою неисчерпаемую энергию и, вместо того чтобы докучать добропорядочным горожанам, проведут это время под надзором духовного пастыря, не позволящего им совершить ничего недостойного. До известной степени все это было разумно и справедливо, однако нисколько не облегчало предобморочного состояния Непры, чувствовавшего себя после общения с двумя десятками обалдуев так, будто ему чудом удалось выбраться из клетки с дикими зверями. А ведь завтра ему предстояло войти в нее вновь, и послезавтра тоже…

— Умчались злые духи? Умирил ты их праведными речами, наставил на путь благолепия? Возлюбили они премудрость книжную? — сиплым голосом поинтересовался Павилий — звонарь, служка и первый, за неимением иных, помощник пастыря, подходя к Непре.

— Их, пожалуй, умиришь или наставишь… Возлюбят они премудрость, жди… — безнадежно пробормотал тот, чувствуя, что не в состоянии даже рукой махнуть. — Гляди-ка, ведь как пить дать в «Обжорку» подались! Ну скажи ты мне, какая премудрость в головах этих парней удержится, если они ее каждый раз в пиве топят? А, нет, в Косой переулок свернули, никак разойдутся тихо-мирно? Или в «Боров» двинутся?..