Спутники Волкодава

— Пепонго без труда узнают мибу, если те нападут на нас. Да и раскраска Супруги Наама, вероятно, им знакома, а любая ложь наверняка насторожит Учеников Богов-Близнецов, которые и так проявляют к нам нездоровый интерес. Главное, — вновь обратился Странник к Эвриху, — не говори о том, что ты завладел Глазом Дракона. О том, что был в святилище Наама, кстати, тоже лучше не упоминать, поскольку туда-то эти жрецы и направляются.

— Зачем оно им понадобилось? — искренне удивился юноша.

— Об этом мы еще потолкуем. Пока же тебе следует предупредить Узитави, что жрецы наверняка захотят с ней поговорить. Пусть она рассказывает им что угодно об изваянии Наама и его Глазе, но не проговорится о твоем пребывании в святилище. Тебе придется быть переводчиком, по-моему, лишь один из трех жрецов бывал в Мавуно — они даже с пепонго через толмача изъясняются, — однако лишняя предосторожность не повредит, а беспечность может всем нам стоить жизни.

— Неужели дело настолько серьезно?

— Значительно серьезнее, чем ты можешь себе представить, уж поверь мне, — торопливо проговорил Хрис и, видя, что лодка вот-вот причалит к берегу, обернулся к Вивилане: — Не отходи от меня ни на шаг. Мирная часть путешествия подходит к концу, а боги не часто вмешиваются в дела людей и вряд ли придут тебе на помощь во второй раз.

— Не хочешь ли ты предупредить пепонго об опасности? — поинтересовалась девушка вместо ответа.

— Именно это я и собирался сделать, — промолвил Хрис и, когда Эврих, выпрыгнув на заросший травой берег, направился к Узитави, обратился к старшему над гребцами с короткой речью.

Вивилана не поняла из нее ни слова, но по тому, как начали хмуриться маленькие чернокожие человечки, ей стало ясно, что спокойное плавание и в самом деле кончилось. Впрочем, по-настоящему спокойным оно и не было, особенно с тех пор, как она подслушала, о чем толковали Ученики Богов-Близнецов в своем шатре, подумала девушка, наблюдая за тем, как, словно по волшебству, в руках пепонго появляются короткие тугие луки и колчаны со стрелами.

После того как Хрис рассказал жрецам и гребцам с первой лодки о рыскающем где-то поблизости отряде мибу, было решено на ночь поставить дозорных, а лагерь устроить на самом берегу реки, чтобы хотя бы с одной стороны обезопасить себя от нападения. Пепонго развели вокруг выбранной для стоянки поляны, трава на которой была вытоптана теми, кто разбивал здесь лагерь до них, несколько небольших костров. Они давали больше дыма, чем огня, ибо никакого топлива, кроме влажной травы на прибрежных лугах, найти было невозможно. Хрис считал, что в таком случае костров, с головой выдававших их местоположение мибу, лучше было не разводить вовсе, но у карликов, проявивших в этом вопросе несвойственное им упорство, были на этот счет какие-то свои соображения. Хрис воззвал к жрецам, надеясь, что те сумеют урезонить пепонго, но Агеробарб и его товарищи так рвались поговорить с Узитави и Эврихом, что, казалось, пропустили его слова об отряде мибу мимо ушей. То ли они были непоколебимо уверены в своей непобедимости, то ли посчитали, хотя это и мало соответствовало действительности, что двадцать карликов представляют собой достаточно грозную силу, но, так или иначе, жрецы не придали обустройству лагеря никакого значения. Устроив в честь Эвриха с Узитави торжественный ужин, они засыпали их вопросами, смысл которых был совершенно очевиден Хрису благодаря подслушанному Вивиланой разговору.

Странник почти не принимал участия в затянувшейся далеко за полночь беседе, но, когда гости, удовлетворив любопытство хозяев, были отпущены в свой шатер, не удержался от вопроса, не приходится ли чернокожая женщина по имени Нумия родственницей Узитави. По тому, как встрепенулась девушка, он понял, что угадал: разительное сходство их не было случайным.

— Да, это моя мать! — воскликнула Узитави, подаваясь к Хрису. — Тебе что-нибудь известно о ее судьбе?

Покосившись на Эвриха, Странник, то и дело останавливаясь в поисках нужных слов, рассказал, как они увидели Нумию на невольничьем рынке в Аланиоле, купили и, подарив свободу, взяли с собой на борт «Морской девы».

— Не хотелось бы мне говорить девушке о том, что мать ее погибла в морском сражении, но врать и внушать беспочвенную надежду еще более жестоко, — сказал по-аррантски в заключение своего рассказа Хрис, и тут Вивилана, напряженно прислушивавшаяся к звукам чужого языка, неожиданно вступила в разговор:

— Врать незачем, Нумия, вероятно, жива и невредима. — Заметив, как поразили Странника эти слова, она опустила голову и продолжала, уже ни на кого не глядя: — Я не говорила об этом прежде, но чернокожая хромоножка была захвачена «стервятниками Кешо» вместе с другими рабынями и служанками. Она приглянулась капитану «Рудиши», и он потребовал, чтобы ее доставили в его каюту. Шторм снес корабль «стражей моря» к берегам Мономатаны, и я, воспользовавшись тем, что «стервятники» побаивались меня и ни в чем не ограничивали мою свободу, помогла ей бежать.

— И ты уверена, что она доплыла до берега? — спросил Хрис дрогнувшим голосом.