Спутница звезды

— Ну и ну, ну и ну, — громко произнес мистер Неш, по очереди оглядывая мужчин. Затем он с озорным укором посмотрел на Кирби. — Я оставил тебя на минутку, чтобы взять бокалы, и что же? Все эти местные парни вторгаются на мою территорию. А я-то полагал, будто на Среднем Западе уважают чужую собственность. Тут же выросли поколения фермеров.

«Чужую собственность? — подумала мисс Коннот. — Он называет меня своей собственностью? Да что же он вытворяет! Джеймс сам-то понимает?» Девушка заметила, как настороженно посмотрели на него мужчины. Впрочем, никто, кажется, не пожелал ничего возразить.

— Джеймс… — проговорила она в надежде, что он услышит предостережение в ее голосе.

— Ну, ладно, — сказал он, протискиваясь между Тедди и Генри. Встав рядом с девушкой, Джеймс с хозяйским видом обвил ее талию и прижал к себе. — Ну же, милая, пей, — сказал он ей, не спуская взора с собравшихся мужчин. — Мне ведь известно, до чего ты его любишь. Один бог знает, как мне не хотелось вставать между тобой и твоей… усладой.

По-прежнему смущаясь его словами или, точнее, его недоговоренностью, Кирби схватила бокал. Близость Джеймса пробуждала в ней инстинкты, которые никогда не овладевали мисс Коннот в общественном месте.

Поэтому она стиснула бокал пальцами обеих рук и поднесла его к губам. Девушка пила и ощущала, как по ее телу ползут мужские пальцы — прямо к ее заду. Проглотив прохладную прозрачную жидкость, она захлебнулась. Или, точнее, закашлялась. Громко. — Прости, — извиняющимся тоном промолвил Джеймс, заметив, что ей не по себе. Он похлопал ее по спине. — Мне следовало предупредить тебя: это не то, что ты пьешь обычно. Знаю, тебе нравится чистая текила, но в баре была какая-то гадость, потому я и попросил налить джин. Двойной, — небрежно уточнил мистер Неш, — ты же пьешь как сапожник.

Кирби захотелось спросить, что за чушь он несет, но тут огонь, сперва обжегший горло, разлился по пищеводу, пробежал мимо сердца и взметнулся неистовым пламенем в желудке. Джеймс вновь похлопал ее по спине, на сей раз понастойчивей, и опять заставил девушку поднести бокал к губам.

— Выпей еще, — сказал он ей. — Если тебе не нравится, я пошлю бармена за бутылкой хорошей текилы и солонкой. В конце концов, ты же так привыкла пить, верно?

— Я… — Очередной приступ кашля помешал Кирби возразить ему. Поэтому Джеймс с молчаливым поощрением снова поднес джин к ее рту. Меньше всего ей хотелось глотать это средство для очистки канализации, потому она непреклонно затрясла головой, отказываясь от угощения.

Мистер Неш недовольно вздохнул:

— Ладно, ладно. Мне известно, какой злонравной, развратной кошечкой ты становишься, когда выходит не по-твоему. — Притянув девушку к себе и склонив голову к ее шее, Джеймс взасос поцеловал ее в ключицу. Прежде чем Кирби успела хоть слово сказать, он отстранился и с восторгом прибавил: — И хотя я не в силах даже приблизительно описать, сколь эта твоя особенность влечет меня к тебе, когда мы остаемся одни, нам, верно, не стоит посвящать в наши делишки ничего не подозревающую публику? Ребята, — произнес он, обращаясь к остолбеневшей троице, — вы не будете тянуть к ней руки в мое отсутствие, а?

Даже сквозь жгучие слезы, выступившие на глазах, Кирби разглядела, что все трое махнули одновременно и завороженно головами. «Верно, — подумала она, — будет здорово, когда я останусь с Джеймсом наедине и голыми руками разорву его на части. Злонравная, развратная кошечка? Он еще не знает меня. Пока».

К сожалению, ей сейчас нельзя вцепиться ему в горло. У нее-то особо нет выбора: придется подыграть, какой бы причудливый замысел ни зародился в его мозгу. Ведь своего у нее нет. Сейчас все взоры в комнате прикованы к ней. За ней наблюдают, ждут, как она воспримет слова мистера Джеймса о его собственности.

«Сохраняй благоразумие», — велела себе мисс Коннот. Меньше всего ей хотелось закатывать тут сцену.

В конце концов, ее репутация висит на волоске.

Вечер у миссис Барклай окончился для Кирби безрезультатно, как и соревнования в беге, состоявшиеся на другой день. Да и пару дней спустя, когда перетягивали канат, ей никого не удалось приворожить.

«Все тщетно», — думала Кирби, стоя перед зеркалом в школьном женском туалете и снова удивляясь выбранному Джеймсом наряду. На каждое мероприятие она наряжалась, точно призовая свинья на ярмарке. Джеймс Неш всегда с гордостью сопровождал ее и никому не уступал этой чести.

Однако его поведение — вот что удручало больше всего. Или, говоря точнее, его безобразное поведение. Где бы они ни появлялись, он всем давал понять, что их с Кирби связывает не только дело, но и кое-что иное, отчего у людей появляются дети…

Джеймс взял за правило всегда быть рядом с ней, и в довершение всего его рука постоянно по-хозяйски лежала на ее талии. Или обвивала ее шейку. Или он брал ее под руку. Или сжимал ладонью ей плечо. Или гладил ее задик.