SQ Drabbles (СИ)

Эмма даже не могла понять, что она сейчас чувствовала, и даже не пыталась этого сделать. Она просто чувствовала это, и она надеялась, что все пройдет хорошо.

Когда она шла к двери особняка, что стоял на Миффлин стрит, у нее было такое чувство, что ее ноги весят несколько тонн. Она чувствовала каждый шаг. Эмма старалась думать о том, что она скажет, но все ее мысли испарились. Она ни о чем не могла думать, кроме ее ощущений в животе.

Она нажала на звонок и услышала, как его трель раздается в доме. Ее ощущение в животе росло все больше, заставляя отзываться на это все тело – вот-вот она рассыплется в мелкие песчинки. Боже, как она нервничала. Она не знала почему, но все же сильно беспокоилась.

Это… вновь увидеть Реджину, это было невероятно. У нее было такое чувство, что сейчас ее разорвет на миллионы маленьких Эмм. Она ничего не хотела менять в своей жизни. С того момента как Генри появился на пороге ее квартиры и заставил приехать в Сторибрук, Эмма на самом деле… ну, она была взволнована тем, что снова увидит его вторую мать. Итак, она ничего не хотела бы изменить в своей жизни.

Она хотела сделать… исправить… или что-то в этом роде. Она просто хотела, чтобы все было в порядке.

Когда она услышала стук каблуков Реджины, что раздавался в холле, что раздавался все громче и ближе, Эмма подумала, что сейчас она взорвется от переполняющих ее чувств. Ожидание убивало ее.

И затем белая дверь резко распахнулась.

Реджина только вдохнула воздуха и открыла рот, чтобы что-то сказать, как это застряло у нее где-то в горле. Темно-шоколадные глаза широко распахнулись, увидев девушку. Что стояла напротив, показывая ей на несколько мгновений свои эмоции. Реджина думала, что больше не увидит Эмму.

Она закашлялась, пытаясь вдохнуть в себя хоть немного воздуха. Ее грудь заходила ходуном. Она смотрела на Эмму.

Ее взгляд скользнул по волосам блондинки, по глазам блондинки, в которых стояли слезы, чуть трясущимся губам, ямочке на подбородке и одежде, что всегда ее раздражала.

- Эмма. – Прошептала она, имя легко слетело с ее губ. Его едва можно было расслышать.

Это напоминало их первую встречу: Эмма мягко и неловко улыбалась, чуть пожимая плечами.

- Привет.

Теперь уже воспоминания нахлынули на Реджину, и она заглянула за спину Эммы, надеясь там кое-кого найти, но там не было никого. Разочарование начало расти в ее груди, пока Эмма не шагнула ближе к ней и не сказала:

- Он «У бабушки» спит. Поездка утомила его, но мне нужно… я должна была тебя увидеть.

Глаза Реджины потемнели. Ее брови взлетели вверх, и она быстро и резко вдохнула воздух через нос. Она уловила аромат Эммы, и ее глаза стали торопливо осматривать блондинку. Это было странно, что этот запах ей показался удивительно знакомым.

- Ты помнишь? – Спросила Реджина.

Эмма сделала еще шаг, и они очень близко стали стоять друг к другу, практически касаясь телами друг друга; смешивая дыхание.

- Все. – Прошептала она, ее сердце быстро и гулко билось в груди, что ей казалось, Реджина слышит его стук. – Но Генри – нет. Пока что нет.

Она не знала почему, но она хотела быть к Реджине как можно ближе. Она столько всего чувствовала в этот момент, что ее тело двигалось само по себе. Эмоции накрыли ее с головой, что она с трудом могла думать, лишь говорить, но заставляла себя делать и то, и то.

Она не стала дожидаться, когда Реджина пригласит ее. Она больше не могла стоять на крыльце этого дома. Чем больше она говорила, тем труднее это становилось. Ее голос срывался, а губы дрожали. Ее сердце словно сжимали в тисках все сильнее и сильнее.

- Я проплакала три часа, когда он заболел в первый раз. – Прошептала Эмма. Эти слова создали теплую струю воздуха, которую Реджина незамедлительно вдохнула в себя. – У него заболел животик, а затем последовал жар, и у него началась рвота. Я даже не знала, что я должна сделать. Я была так испугана.

Брови Реджины взметнулись вверх. Ей было не понятно, о чем Эмма говорит или пытается сказать, но когда блондинка снова заговорила, то все поняла. И это надломило что-то внутри нее.

Слезы были готовы вот-вот сорваться с ресниц, что дрожали. И, наконец, они упали, когда Эмма прошептала:

- Он двигался как пингвин, когда сделал первый шаг, и он улыбался так широко и ярко, как будто он пробежал целый марафон. Он упал, прежде чем смог сделать еще один шаг, но не сдавался. Он просто поднимался снова и снова.

- Он не любит морковку, но обожает горох, что на самом деле очень странно. – Сказала Эмма. – Лишь потому, что многие дети не любят горох. Он ел и ел его, хотя, однажды, он взял и просто напросто опрокинул ее на меня. Все мои волосы были в зеленом горохе. После этого я его не готовила около месяца.

Обе рассмеялись хриплым смехом, прижимаясь к друг другу еще ближе, желая почувствовать жар, исходящий от другой.