Читаем Сравнительная культурология. Том 1 полностью

Американский политолог Дж. Сартори (род. 1924) в 1969 году представил материал на обсуждение «круглого стола» Международной ассоциации политической науки в виде статьи «Теория и метод в сравнительной политологии», позже опубликованный в 1970 году под названием «Искажение концептов в сравнительной политологии»[19] в журнале.[20] В этой работе Дж. Сартори делает вывод, что подавляющая часть литературы, в 1970 году выходящей под маркой «методы» социальных, бихевиористских или политических наук, посвящена технологиям проведения опросов и социальной статистике, но не методу исследования. Она имеет косвенное отношение к тому, что составляет сферу ключевых интересов научного исследования. В фундаментальном смысле методология и метод невозможны без размышления о мышлении. И если методология и технология четко разведены, они не могут подменять друг друга. Так можно быть великолепным исследователем и обработчиком данных, но не быть мыслителем.

Дж. Сартори пытается доказать, что сравнительной науке для дальнейшего развития, следует становиться самостоятельной. Для этого необходимо выработать компаративный метод, который позволит логично продвигаться вверх на высокий уровень абстракции, точно пользуясь определенной научной терминологией, или как говорит мыслитель, точными значениями терминов – концептами, затем уже можно спускаться вниз к конкретике эмпирической действительности. При этом очень важно, и именно на этом делает акцент Дж. Сартори, не подменять одни понятия другими на всем пути логического движения. Особенно это необходимо для обобщений большого фактического материала, который отражает реальность, требуя от исследователя высокой степени абстрагирования как основного условия, дело Сравнение эмпирических данных района, города требует одного уровня обобщения, страны – другого, стран мира и регионов – еще более высокого уровня обобщения, и наконец, «видеть» внутреннюю логику интеграции мирового целого можно только на уровне разума, или «всеобщего».

Рис. 53. Дж. Сартори


Для успешного исследования Дж. Сартори считает, что нужно прежде всего четко определиться с терминологией и употреблять концепты, учитывая их «перемещаемость» в значении. Он пишет: «Мое внимание сфокусировано на концептах и вокруг концептов, – поскольку я убежден, что они представляют собой не только элементы теоретической системы, но также инструменты для сбора фактов и „вместилища „ данных. Эмпирическая проблема заключается в том, что мы крайне нуждаемся в информации, достаточно точной для того, чтобы ее можно было осмысленного сравнивать. Поэтому нам требуется регистрационная система, которую могут осуществить селективные, т. е. таксономические, „концептуальные контейнеры“. При отсутствии такой системы не миновать ошибок в сборе фактологического материала, и применение все более изощренных статистических приемов на основе компьютерных технологий не защитит от неверной информации. Что же касается теоретической проблемы, то ее можно сформулировать следующим образом: нам катастрофически не хватает упорядоченности в использовании понятий и процедур сравнения. Подобная упорядоченность, на мой взгляд, может вырасти из представления о лестнице абстракции, из знания подразумеваемых ею логических характеристик и вытекающих отсюда правил обобщения и аналитического расчленения».[21]

Рис. 54. Николай Дмитриевич Кондратьев


Речь идет о том методе, который в истории мышления был уже создан в классической немецкой философии, разработан и применен во всех отраслях знания, развитых на том историческом этапе. Это метод логического восхождения от абстрактного к конкретному, метод развертывания понятия (понимания) путем движения к раскрытию сущности, поиска внутреннего основания, всеобщей посылки, для развития определенных концептов или категорий. Дж. Сартори отмечает, что очень важно выйти на тот уровень абстракции, который позволяет определить всеобщее основание развиваемой политической теории выработать терминологию (категории, концепты), помогающие развивать в политической теории это всеобщее основание.

Дж. Сартори фактически говорит о том, что гуманитарная наука выработала много нового конкретного материала, который надо систематизировать, чтобы владеть более точным прогнозированием развития общества.

В развитии сравнительной науки большое значение имел сборник «Кризис, выбор и изменение. Исторические исследования политического развития»[22] под редакцией Гэбриэля Алмонда, Скотта Флэнегана и Роберта Мундта. Авторы исследовали переломные моменты и попробовали с помощью математического аппарата формализовать соотношение политических сил, как оно складываюсь в каждом из этих казусов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука