Сравнительное богословие. Книга 2

Перенос столицы из Москвы в Санкт-Петербург вызван глобальной необходимостью ИХ упреждающей подготовки (опять бегства от своих же прошлых деяний) смены религиозных декораций для толпы с церковно-библейского христианства на светскую веру материалистического атеизма. Для этого нужна была другая столица: Москва после выхода из смуты в 1613 году укрепилась как мощный “христианский” духовный центр. ОНИ уже решили к тому времени имитировать строительство общества «всемирного равенства и братства людей»[237] но такая библейская столица как Москва для этого не подходила. В проект «всемирного равенства и братства людей» было решено вписать весь мир, в том числе и цивилизацию исторического ислама: поэтому Петру I было приказано в первую очередь заключить мир с турками. В 1721 году Пётр указом называет Россию — очередной империей — как и положено ИХ глобальному преемнику.

Пётр I, проводя реформы на западный манер, одновременно ограничивал роль церкви в России.[238] От петровских реформ до конца предреволюционного XIX века — менее 200 лет. Но за эти 200 лет религиозная вывеска неуклонно менялась от псевдохристианской церковной на светскую масонско-марксистскую. Перенос мировой столицы в Санкт-Петербург с одновременным его основанием явился закономерным итогом эпохи Возрождения античной культуры в Европе. На смену псевдохристианству с его страшной инквизицией на Западе, пришла эпоха “гуманизма”, ознаменовавшаяся периодом буржуазно-демократических революций в Европе. Плацдармом для перехода от капитализма к псевдосоциализму (к обществу имитации всеобщего равенства и братства) ОНИ выбрали Россию с центром в Санкт-Петербурге: марксизм появился лишь в середине XIX века а изначально в период эпохи европейского Возрождения религиозной вывеской была опять назначена древняя античность.[239] Санкт-Петербург же всегда считался «европейским городом» — в смысле части западной европейской цивилизации, что нельзя было сказать во времена Петра I про Москву.[240] Так в соответствие с древними астрологическими расчётами “жрецов” Египта Санкт-Петербург стал столицей мира. Но впереди ИХ опять ждала полоса разочарований.

Почти сразу после отстройки Северной Столицы из неё стали делать “макет” объединения египетской и античной культур — в первую очередь — не забывая отдавать дань и библейской современности. Не случайно Екатерина II, следуя заветам Петра, 4 января 1772 года начала завозить из Парижа в Эрмитаж «шедевры мирового искусства» в количестве от 150 до 180 штук — произведения известных художников. Картины античной и библейской тем. Сама египетская тема в Санкт-Петербурге постоянно развивалась со времён после Екатерины II. Так, например, весной 1832 года в Санкт-Петербург из Египта были завезены фигуры сфинксов, занявшие место у Академии Художеств.[241] В общем, большего количества античных и египетских символов вещественной культуры, чем в Санкт-Петербурге нет нигде. Такого количества сфинксов и львов[242] вообще нигде нет.

Но и этого мало: В Санкт-Петербурге, как многие уже давно заметили, «мирно уживаются» представители всех культур и религий мира. Здесь есть памятники архитектуры эпохи Возрождения, библейские и буддийские храмы, мечети и прочие вещественные памятники различных мировых культур. Но по ИХ замыслу все эти культуры должны были стать интегрированными (вписанными) в древнеегипетскую схему глобализации. Поэтому львы и сфинксы как бы сторожат всё остальное в новой столице мира.