Сравнительное богословие. Книга 2

От начала мезолита до появления первых земледельческих культур сменилось не более 150 поколений. Еще около 100 поколений потребовалось для создания первых государств. Если оставаться в этой системе координат, фиксирующей только качественные скачки человеческого прогресса (технологического прогресса: переход к воспроизводящему хозяйству, освоение металлов, создание ранних государств и т. д.) и игнорирующей дробные единицы вроде перехода от орудий ориньякского[9] типа к мадленским,[10] то придётся признать, что на 3 тысячи поколений, живших в течение нижнего палеолита, вообще не приходится никаких существенных изменений. Поступательное движение выявляется только при переходе к микроскопическим единицам «измерения культуры», фиксирующим малейшие сдвиги в технике изготовления орудий.

Темпы изменения техники изготовления орудий на протяжении всего верхнего палеолита были чрезвычайно низкими и заметно отставали от изменений в окружающей среде.

Так, орудия ориньякского типа пережили по меньшей мере одно резкое потепление и одно катастрофическое похолодание. Между тем начиная с неолита скорость изменения человеческих технологий на порядки превосходит скорость изменений окружающей среды.[11] По продолжительности верхний палеолит занимает именно промежуточное положение между филогенией и историей: 50–60 тысяч поколений существует биологический вид, не менее 3 тысяч поколений жили во время верхнего палеолита и 400 поколений сменились с начала мезолита до наших дней. Чтобы яснее были видны масштабы, с которыми мы имеем дело, напомним, что со времени возникновения единого государства в Египте (около 3200 года до н. э.) и до наших дней сменилось всего лишь 173 поколения. В такой перспективе Александр Македонский становится чуть ли не нашим современником…

По темпам освоения географического пространства палеолитическое человечество равно далеко и от животных, и от своих отдаленных потомков. Согласно археологии первый «Homo Sapiens» появился в Центральной Африке не ранее 250 и не позднее 100 тысяч лет назад. Около 60 тысяч лет назад он оказался в Австралии, тогда же или несколько позже преодолел Берингов пролив.[12] Около 40 тысяч лет назад его следы обнаруживаются в ледниковой Европе. В масштабах биологической эволюции расселение человечества происходит невиданно быстро. Но для истории это был слишком медленный процесс.

Если использовать такой количественный критерий, как изменение размеров головного мозга «Homo Sapiens» (согласно археологии), то вырисовывается весьма любопытная картина: этот орган, для человека важнейший, неизменно увеличивался в ходе эволюции, однако с концом верхнего палеолита в среднем заметно уменьшился. А это значит, что ископаемый человек отличался от современного морфологически, то есть не исключено, что его следует считать иным биологическим видом.

В последние годы XX века учёные обнаружили, что дистанция между явными не-людьми (высшими обезьянами) и палеоантропами (а следовательно, и кроманьонцами) далеко не столь велика. Выяснилось, что шимпанзе устраивают загонные охоты, которые считались исключительно человеческим достижением — ведь сколько написано было о роли этих самых охот в развитии социальных институтов человека. Более того: оказывается, разные популяции шимпанзе не просто изготовляют разные орудия труда, но и по-разному используют их. Это значит, что высшие обезьяны обладают тем, что до недавнего времени считалось исключительным достоянием человека. Соответственно, размывается граница не только между обезьянами и палеоантропами, но также между палеоантропами и архаичными людьми.

Перечень всех этих фактов позволяет предположить, что “человек” верхнего палеолита (кроманьонец) не был современным человеком, но оставался одним из многочисленных видов палеоантропов. А суперсовременный человек появился лишь где-то на рубеже палеолита и мезолита — период возникновения последней цивилизации, в которой мы живём после последней глобальной катастрофы (13–16 тыс. лет).