Сравнительное богословие. Книга 5

Но ни Запад, ни Восток не живут в философской «системе координат» триединства материя — дух (информация) — Мира. Запад пытается самоуправляться с уровня сознания на базе материальных категорий (безмерно исследует материю),[641] игнорируя Бога и, следовательно Божию Миру. Восток управляется с бессознательных уровней: игнорируя материальную составляющую мироздания, он исследует дух — по одним и тем же «рецептам» из поколения в поколение, а поэтому Восток также предпочитает свою древнюю меру понимания объективной Мире развитии, чем игнорирует объективную Миру. Но всё же Запад больше осваивает Божию Миру, развиваясь динамичнее Востока, благодаря технократии. Но Запад не сопоставляет свою меру научно-технического развития с объективно данными Свыше возможностями развития — Божьей Мирой, а поэтому для Запада Мира — частная категория мироздания (а не предельно обобщённая философская категория), которую якобы следует приспосабливать под свои нужды… тем более, что Запад живёт мировоззрением четырёхъединства. Для Востока же существует лишь своя «каноническая» древняя мера понимания (которая в некоторых частных процессах достаточно точно отображает фрагменты мироздания:[642] от чего магические возможности некоторых эгрегориальных иерархов Востока — выглядят «равнозначно божественным»), а эгрегориальное управление ведётся по системе иерархических умолчаний и соответствующим им многослойных бессознательных образов. Лишь люди Русской цивилизации, которые всегда бессознательно религиозно старались пребывать в Божией Мире и соотносить с последней все материальные и духовные явления — могут правильно понять и Запад и Восток. Поскольку правильность понимания есть — соотнесение религиозных «истин» и «философских» подходов к Мирозданию Востока и Запада с позиции Божией Миры. Если нет чувства Миры, с которой нужно соотносить явления,[643] то ни о каком правильном понимании не может быть и речи.[644] Это подобно тому, как невозможно измерить любую вещь или процесс, если нет эталона, с помощью которого нужно мерить: «эталона» нет ни на Западе, ни на Востоке.

Вернёмся к индусскому обряду погребения. Ритуал восточного погребения предполагает мораль, что после смерти человека от его физического тела не остаётся ничего, что лишний раз подчёркивает переменчивость и даже иллюзорность всего материального для индусов и заставляет более внимательно относиться к духовному участвующих в ритуале погребения. Но вместе с таким традиционным толкованием погребального обряда иллюзорность и второстепенность придаётся и всему тому, что сделал умерший человек при жизни. Поэтому материальному (а тем более справедливому) обустройству «иллюзорного» мира особого значения на Востоке не придают, «живя» по традиции и по «инерции».[645] Как следствие этого на Востоке принята религиозная «философия» и практика несерьёзного отношения к материальной жизни человека.

На Востоке жизнь человека ценится меньше, чем на Западе — вследствие древнейшей религиозной иллюзии о том, что душа умершего (даже безвременно) всё равно вселится в какое-нибудь тело в следующей жизни. Чего ценить жизнь человека, если у него будет ещё ни одна жизнь? Но это по сути тонкое и гуманно обустроенное религиозное обоснование геноцида своего собственного народа. Восточное мировоззрение и не отрицает иллюзорность мирской жизни, стремясь к достижению мокши. Следует заметить, что большинство восточных религиозных систем обесценивает жизнь человека: эта же порочная религиозная иллюзия стала достоянием культуры исторического ислама, который во многом сформировался на базе зороастрийского мировоззрения. Эта же порочная религиозная иллюзия (обесценивания жизни человека)[646] остаётся у некоторых южных народностей, принявших «христианство», но входивших когда-то в империю Сасанидов или её периферию. Но восточная иллюзия, позволяющая обесценивать жизнь человека и плоды его прижизненной деятельности (даже при наличии красивых религиозных деклараций о порочности убийства и многочисленных кармических предписаний, как прожить жизнь достойно для прогрессивных перевоплощений) — есть ничто иное как атеизм и богохульство. Жизнь даёт Бог и вправе отнять лишь Бог, поэтому, пренебрегая своими и чужими жизнями ради исполнения религиозных «правил», восточные люди ставят себя на место Бога в вопросах жизни и смерти.[647] На Востоке это «само собой разумение».