Сравнительное богословие. Книга 6

С процессом распространения буддизма связаны несколько интересных особенностей:

· Чем дальше буддизм продвигался на Восток и чем более крепкими становились его позиции в странах Юго-Восточной Азии — тем заметнее уменьшалось его влияние на родине в Индии. В современной Индии количество буддистов не превышает 1–2 процентов от общей численности населения.

Можно сказать, что, во-первых, буддизм на поверку историческим временем оказался непригоден для индийцев в части социальной организации общества (буддизм не поддерживал открытую стратификацию общества на сословия и касты). Во-вторых, буддизм оказался религиозной системой, которая можно сказать полностью удовлетворяла (и удовлетворяет до сих пор) мистико-религиозным чаяниям людей (их психическому настрою) множества регионов Южной и Юго-Восточной Азии, Японии, Китая — грубо говоря, тех регионов, которые находились восточнее и севернее Индии. Поэтому буддизм оказался средством распространения наработанного брахманами религиозного учения за пределы Индии — как религиозного обеспечения «мягкого» рабовладения, гарантирующего минимальную внутреннюю социальную напряжённость, в первую очередь между рабовладельцами и «господами»[42] (что было впервые успешно опробовано на опыте функционирования империи Ашоки в самой Индии).

· Процесс распространения буддизма шёл по принципу «мягкого» и неторопливого упреждающего вписания в его могучую и привлекательную мистико-«философскую» религиозную основу — основных принципов местных систем вероисповедания. Именно поэтому, вследствие непревзойдённого потенциально перспективного новшества (многократные перевоплощения и посмертное воздаяние, оформленные и разработанные психотехники…), а также весьма гибкой, далеко идущей терпимости к местным верованиям и их пантеонам — до сих пор считается, что буддизм сам подстраивался под культурные традиции самых разных народов Южной и Юго-Восточной Азии, не тревожа их религиозные чувства. Но, как мы уже знаем из последней главы предыдущей книги про Индуизм — учение брахманов (которое взял за основу Будда Гаутама) сильно не обрядностью и пантеоном, не культами для толпы: оно сильно мистико-«философской» и психотехнической основой. Поэтому местные религии (не имеющие столь мощной и «прогрессивной» основы), приняв мистико-«философскую» и психотехническую основу буддизма — автоматически оказывались вписаны сами в последний, вне зависимости от внешнего религиозного прикрытия (местные верования и их пантеоны).

Местные боги как правило находили своё место в пределах уже существующего буддийского пантеона — но в отношении «Будд» в конечном итоге местные боги занимали подчинённое положение, с чем соглашались местные народы, их «элита» и «жречество», будучи пленёнными духовными основами буддизма. Однако, начинал распространяться буддизм, как правило не нарушая традиций, верований и культов стран распространения. Этот процесс облегчался тем, что у первобытных политеизмов уровня национально-государственных религиозных систем и у буддийской религии — общие «анимистические» корни (вера в бессмертие души). А буддизм предложил современное и перспективное развитие «теории о душе», близкое по мировоззренческой целеустремлённости многих национальных эгрегориальных систем. Иначе говоря, в религиозных эгрегорах национальных религиозных систем, которые впустили к себе буддизм — уже была потребность в их совершенствовании и развитии, которое соответствовало бы историческому времени: буддизм оказался «очень кстати», вписав в свой эгрегор местные эгрегоры вер.