Сражайся за свое сердце

Мадлен дрожала. Казалось, она вот-вот расколется надвое, когда я взял ее на руки и понес. Через секретный проход, в западное крыло, в комнату моего брата. Первый шаг был мокрым – мокрым от крови, которая была по всему полу.

– Не смотри, – посоветовал я ей, но Мадлен посмотрела. Конечно, она это сделала. Эта женщина никогда не делала того, что я ей говорил… или того, что было для нее хорошо.

Что-то промелькнуло в ее глазах.

– Чарльз, ты уверен, что стрелял в Огастуса?

– Конечно. Почему…

Труп на полу дернулся.

– Поэтому… – сказала она, и мы с недоумением наблюдали, как дыра, которую пробила пуля в его черепе, медленно закрылась.

Задыхаясь, Огастус открыл глаза и схватился за голову. Он смущенно огляделся, пока его взгляд не упал на нас. В нем сверкнуло недоверие.

– Что ты сделала? – Его взгляд остановился на Мадлен. В его глазах застыли отвращение и ужас. – Что ты наделала?

Во мне пылал гнев.

– Что она наделала? Ты похоронил ее заживо! – крикнул я брату.

Он гневно уставился на меня.

– Заживо? Заживо? Она убежала, я нашел ее с разорванной грудью посреди леса. Она сошла с ума. Сейчас она должна уже быть мертва. Она ведьма! – сплюнул он.

Я инстинктивно притянул Мадлен ближе к себе, но она не выглядела испуганной или смущенной. Напротив. Она улыбнулась? И ее глаза… ее глаза были абсолютно черными.

– Ты же не думал, что сможешь избежать проклятия с помощью такой тривиальной вещи, как смерть, Огастус Честерфилд? Моя кровь на твоих руках, твоя – на моих… и теперь на его тоже, – сказала она, вырываясь из моей хватки.

Я был так удивлен, что отпустил ее. Еще совсем недавно она была такой же слабой, как новорожденный олененок. Румянец медленно вернулся на ее щеки. Ее волосы стали гуще, будто смерть покидала ее кости и уступала место чему-то новому. Чему-то, что скрывалось в ее глазах и пробуждало чистый ужас в моей душе. Что здесь происходит?

Мадлен вздохнула и посмотрела на меня через плечо из-под густых ресниц.

– Тебе не следовало возвращаться, Чарльз. Теперь чувство вины прилипло и к твоим пальцам, и смерть запела нашу песню. Слышишь? – Она тихо напевала: – Заклятье нас в фигуры превратило…

Я отпустил ее и увидел, как паук выполз из ее волос. Я бы никогда не назвал своего брата верующим, но в тот момент казалось, что он молился.

– Никакая ты не ведьма… дьявол… ты дьявол! – Он ахнул, сорвал со стены крест и выставил перед ней.

Она широко улыбнулась, и из ее волос начало выпадать все больше и больше пауков.

– Здесь кровь за кровь, и будет только так…