Сражение при Молодях 28 июля - 3 августа 1572 г.

[97] Судя по предварительной росписи, в походе должны были принять участие дети боярские от 52 служилых «городов», почему-то только 4 новгородских пятин — в тексте нет Обонежской пятины, между тем в разрядных записях содержится указание на то, что на «берег» была послана вся «новгороцкая сила» (РК 1475—1605. — Т. II. Ч. II. — С. 310). Может, в документе была допущена описка. К такому выводу можно прийти, если принять во внимание следующие обстоятельства. Во-первых, Бежецкая пятина упоминается в росписи дважды: в составе полка правой руки — 450 детей боярских под началом воеводы Н.Р. Одоевского и 400 – под началом воеводы Ф.В. Шереметева (Буганов В.И. Документы о сражении при Молодях. — С. 175). При этом число выставленных ею служилых людей более чем в два раза превышает число «воинников», что ходили от этой пятины с Иваном Васильевичем под Полоцк девятью годами раньше. Представляется невероятным, чтобы меньше чем за десятилетие численность служилого «города» могла более чем удвоиться, и потому логичным было бы предположить, что подьячий Разрядного приказа ошибся, составляя документ, и вместо одной из Бежецких пятин нужно читать «Обонежская». Кроме того, в росписи названы служилые люди и от 9 «украинных» «городов». Т.о., в общей сложности в документе перечислены 65 служилых корпораций, не считая митрополичих и епископских детей боярских, что превышает число корпораций, принявших участие в Полоцком походе, когда были задействованы 57 служилых корпораций.

[98] Все это наводит на мысль, что тезис Д.Н. Альшица, поддержанный В.А. Колобковым, о том, что, перемешивая опричных и земских воевод, Иван тем самым ставил последних под контроль первых, выглядит сомнительным (Альшиц Д.Н. Начало самодержавия в России. — Л., 1988. — С. 197; Колобков В.А. Митрополит Филипп и становление московского самодержавия. — М., 2004. — С. 445). Обосновывая его, В.А. Колобков, во-первых, в качестве примера привел местнический спор между опричником князем Н.Р. Одоевским и земцем князем И.П. Шуйским, подчеркнув, что, не дав хода этому делу, царь тем самым продемонстрировал свое нежелание изменять установленный порядок руководства полками. Во-вторых, историк писал, что полки передовой, левой руки и сторожевой «были сформированы таким образом, чтобы опричники получили назначения вторых воевод». Между тем стоит заметить, что указанный исследователем местнический спор не был единственным. Тот же Одоевский попытался местничать с Воротынским, а земец князь А.В. Репнин «бил челом» на опричника князя А.П. Хованского, однако ни в том, ни в другом случае никаких шагов со стороны царя предпринято не было. Как отмечал Ю.М. Эскин, местнические споры «…расцветали преимущественно тогда, когда не было нужды в скорых и решительных действиях, иначе конфликты оперативно пресекались…» (Эскин Ю.М. Опричнина и местничество // Анфологион: власть, общество, культура в славянском мире в средние века. — М., 2008. — С. 350). Он же дает и анализ местнических споров 1572 г. между земцами и опричниками как пример такого оперативного пресечения конфликтов (Там же. — С. 352—354). См., также: Эскин Ю.М. Очерки истории местничества в России XVI – XVII вв. — М., 2009. — С. 200. Складывается впечатление, что полковая роспись на кампанию 1572 г. была объявлена без мест. Во всяком случае, об этом говорил позднее И.П. Шуйский, см.: Дело боярина князя Василия Юрьевича Голицына с боярином князем Иваном Петровичем Шуйским // Русский исторический сборник, издаваемый Обществом истории и древностей российских (далее — РИС). — М., 1838. — Т. II. — С. 21. К тому же и не во всех полках, как было сказано выше, опричники занимали посты вторых воевод. Поэтому мы не согласны с выдвинутым предположением о «комиссарстве» опричных воевод при земских.

[99] Зимин А.А. Опричнина. — С. 280. Соглашаясь по сути с этим тезисом, отметим, что, как будет показано ниже, судя по данным разрядных книг, уже в ходе зимнего похода 1571/1572 гг. на «свийских немцев» это размежевание явно размывается.

[100] Баранов К.В. Записная книга Полоцкого похода 1562/1563 года. — С. 123.

[101] Об «отпуске» говорил во время местнического дела с князем И.П. Шуйский (Дело боярина князя Василия Юрьевича Голицына с боярином князем Иваном Петровичем Шуйским // РИС. — Т. II. — С. 21). Эта церемония состоялась в с. Братошино, по нашему мнению, 16 марта 1572 г., в четвертую «неделю» Великого поста. В таком случае и Иван Грозный мог, не торопясь, добраться из Братошино в Александрову слободу и встретить там английского посланника Э. Дженкинсона 23 марта (см.: Толстой Ю. Россия и Англия 1553—1593. Первые сорок лет сношений между Россиею и Англиею. 1553—1593. — СПб., 1875. — С. 134), и воеводы успевали прибыть в назначенные им места к тому же дню на «берег».

[102] АМГ. — Т. I. — С. 3—4.