Сражения Космического Десанта

Кожа на ногах Альдрена покрылась волдырями. Он пинался и вопил, но ничего не мог противопоставить силе вожака. Скоро плоть почернела, и пламя стало забираться выше, поднимаясь к торсу.

Орки наслаждались зрелищем. Женщина отвернулась. Она прижимала головы детей так, чтобы они не могли видеть последние мучительные мгновения жизни их отца.

— Сделано, — доложил Бенизар по комлинку. — Байки выведены из строя.

— Займите огневые позиции, сейчас же! — рявкнул Кортес. — Время пришло!

Сказав это, он выступил из теней башни в поле зрения врагов. Подняв болт-пистолет, он положил ствол на свой силовой кулак, словно собрался принимать участие в турнире по стрельбе.

Алессио прицелился в орочьего вожака, наведя прицел на его здоровенную голову. Орки все еще не замечали капитана, и его голос прозвучал словно гром, заглушив последние вопли Альдрена:

— Эй, вы, мрази!

Ни один орк не сдвинулся с места, но все как один повернули уродливые морды к Астартес.

Кортес выстрелил лишь раз.

Болт попал вожаку в горло и взорвался, сорвав голову с плеч. Ударил фонтан крови столь густой, кто она казалась почти черной.

Тварь уронила Альдрена прямо в костер. Но это было уже не важно. Человек был мертв. Боль прикончила его прежде, чем пламя добралось до талии.

Обезглавленный труп орка рухнул на землю, словно подрубленное дерево. Как только он шмякнулся в грязь, другие орки вскочили с мест и схватились за оружие. Кортес направил пистолет на тех орков, которые ближе всех стояли к женщине и детям, и выпустил три болта в уродливые морды ксеносов. Все они мертвыми тушами рухнули на землю.

— Астартес! — прорычал Алессио. — В атаку!

Одновременно с разных сторон зазвучали выстрелы болтеров. Брат Деогал поджег топливо, которое натекло из орочьих байков и багги, и стена огня взвилась в воздух, отрезая оркам путь к отступлению. Именно так и планировал Кортес. Он не позволит ни одной твари выжить сегодня.

Кантор услышит выстрелы, увидит пламя. Если он пытался вызвать Кортеса по комлинку, то уже понял, что капитан его заблокировал. Ярость магистра будет неописуемой, но Кортес сможет это пережить. Прямо сейчас его беспокоили лишь собственная ярость и жажда орочьей крови.

Мертвые орки ковром устилали землю. Ненависть была утолена.

— Алессио, сними шлем, — велел Кантор. Голос его был тверд, как сталь, и холоден, как полярные моря.

Они с Кортесом отошли в сторону, к восточной стене одного из цехов по заготовке мяса раумасов. Повсюду валялись трупы ксеносов. Другие Багровые Кулаки ходили между телами, занимаясь грязным делом: проверяя все ли павшие враги действительно мертвы, а не прос ранены. Самым быстрым способом удостовериться, что дохлый ксенос больше не встанет, было сокрушить его череп армированным ботинком. Но орочьи черепа отличались невероятной прочностью. Даже Астартес в полном доспехе вынужден был несколько раз топать по толстой кости, чтобы серое содержимое черепов вытекло наружу.

Кортес поднял правую руку к вороту и сделал, как велел его лорд. Сняв с головы шлем, он зажал его в левой руке.

Кантор взглядом чуть не прожигал его насквозь.

— Мы уже говорили об этом однажды, — промолвил магистр. — После суда над Янусом Кенноном.

Алессио кивнул:

— И я был честен с тобой тогда. Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо. Ты правда ожидал, что я усмирю ярость, пока мы не доберемся до столицы?

— Я ожидал, что ты будешь уважать методы Ордена, капитан. Я ожидал, что ты будешь уважать меня. Если не как твоего магистра, то как друга и брата.

— Конечно, я…

— Проклятье, замолчи! Выслушай меня! Я не могу позволить тебе такие вольности, как сегодняшняя. Мы оба знаем, как влияет твой пример на многих боевых братьев. Ты хочешь, чтобы они так же не подчинялись моим приказам, как ты сегодня? Я твой лорд и лидер. Ты думаешь, что наши потери в Аркс Тираннусе что-то меняют? Они не меняют ничего. Я глава Ордена. А ты находишься под моим командованием. Ты, я, все мы… мы будем жить или умирать по решениям, которые принимаю я, и, во имя Дорна, ты будешь им подчиняться, Алессио. Помни свое место. Будь космодесантником, таким, какой нужен мне, или наши отношения могут измениться навсегда.

Этого Кортес совсем не хотел. Он всегда думал, что их дружба незыблема, как вселенная. Как часто они спасали ДРУГ другу жизнь? Как много раз за первые двести лет службы сражались спина к спине, защищая друг друга от подступавших со всех сторон врагов? Кортес тосковал по тем куда более простым временам. Временами он завидовал своим боевым братьям ниже рангом. Командование было величайшей честью, но и тяжкой ношей. И оно же изменило их дружбу. Они с Кантором больше не были равны. Если уж по-честному, это чувствовалось уже лет триста, но никогда еще так остро, как сегодня. Естественно, Кортеса не терзали угрызения совести из-за убийства зеленокожих, но приходилось расплачиваться за удовольствие отомстить им.