Сражения Космического Десанта (ЛП)

Первый акт войны разыгрался в театральном зале жёлто-серого города. Более ста командующих Империума — люди, сверхлюди и кибернетически улучшенные люди — стояли плечом к плечу среди буйства геральдики и униформ. По разбившимся группам можно было увидеть клики, сформированные в результате общих взглядов или многовековых долгов чести.

Некоторые фракции находились в прямом антагонизме. Не было недостатка в тяжёлых взглядах и резких словах. Но у всех присутствующих здесь мужчин и женщин на плече, поясе или броне виднелся недавно отчеканенный знак Армагеддонской кампании. Единство стало руководящим принципом работы, единство перед лицом беды.

Хелбрехту это понравилось. Нечасто подданные Императора действовали в согласии.

Впереди и справа от него стоял Гримальд, сзади Баярд. С момента вступления в сан реклюзиарха они перебросились всего парой фраз. “Будет интересно взглянуть, что они оба извлекут из этой встречи. Первое испытание Гримальда, вот как видит это Баярд, но это станет проверкой и для него”, — размышлял верховный маршал.

Здесь присутствовал один человек, который находился в центре всеобщего внимания. Ему было столько лет, что по стандартам неастартес его можно счесть стариком. Тонкая плоть, тонкие кости и опустошённое войной тело. Один глаз заменяла громоздкая аугметика, вместо правой руки обрубок с аккуратно закреплённым рукавом комиссарской униформы. Он должен был уйти на покой, этот верный слуга Императора; он не должен был воевать. Омолаживающие процедуры и хирургия едва поддерживали телесную оболочку, внутри которой всё пылало такой ревностной преданностью Императору, какую Хелбрехт встречал очень редко. Столь сильная вера в столь хрупком человеке посрамила верховного маршала, и он не мог отвести от него взгляда.

Это был комиссар Себастьян Яррик, герой Второй войны за Армагеддон. Он осматривал зал органическим глазом, который не потускнел от прожитых лет.

— Улей Гадес не продержится и недели, — произнёс он. Его голос был сухим, но властным. Серво-черепа транслировали его слова до всех собравшихся.

Повсюду раздался шёпот.

Яррик склонился над столом с картами и ввёл координаты на цифровой клавиатуре. Изображение улья Гадес изменилось и сжалось, стало видно оба населённые субконтинента. Улей превратился в мигающий символ. Красная иголка закрывала небольшую часть улья на пикт-карте. “Металлическая болезнь с гноящейся раной в сердце, — подумал Хелбрехт. — Верный признак господства человечества, раз мы переделываем миры столь легко”.

— Шестьдесят лет назад Великий Враг был повержен в Гадесе. Обороняясь здесь, мы выиграли войну, — продолжил Яррик.

Верховный маршал читал об этом. И его мнение было иным. Вторую войну выиграл Яррик и без него Гадес бы пал.

— Почему? — перебил сверхчеловеческий голос.

Здесь присутствовало много космических десантников. Больше двух десятков капитанов и несколько магистров орденов. Собрание подобное легендам о Великом крестовом походе. Хелбрехт узнал в говорившем офицера Ангелов Огня, незначительного ордена. У них была репутация импульсивных и высокомерных, он подозревал, что из-за лоскутного происхождения. Им было всего лишь тридцать веков, и они не знали, кто их примарх. Основанные декретом из геносемени отчисляемого в виде десятины на Терру они были полукровками. Нельзя стать благородным из ничего.

— Слово предоставляется брату-капитану Амарасу. — Герольд трижды ударил посохом об пол, а дроны-черепа повторили его слова. — Командующему Ангелами Огня.

— Зачем вожаку зелёнокожих просто стирать с лица земли место величайшей битвы прошлой войны? — Спросил Амарас. — Наши войска должны как можно быстрее собраться в Гадесе и приготовиться защитить улей от массированного удара.

Хелбрехт наблюдал за молодым выскочкой. Их броня была столь же оскорбительной, как и его поведение — ярко-алая с языками оранжевого пламени. Амарас не заметил пристальный взгляд верховного маршала, но одобренный поддержкой других командующих, обратился к Яррику со снисходительной улыбкой. — Смертный, мы — Избранные Императора. Мы — Его Ангелы Смерти. Мы обладаем столетиями боевого опыта, который и не снился твоим сторонникам.

Раздался новый резкий рык, смягчённый вокс-решёткой шлема. — Нет.

Это был Гримальд.

“Хорошо, — подумал Хелбрехт, — теперь мы выслушаем твою мудрость”. Он продолжил сверлить голову Амараса пристальным взглядом, но внимательно слушал своего реклюзиарха.

— Слово предоставляется брату-капеллану Гримальду, реклюзиарху Чёрных Храмовников, — объявил герольд.

По позе Гримальда верховный маршал понял, что тот не собирался произносить свои мысли вслух, но не собирался и отказываться от своих слов. Он пошевелился в доспехе. “Продолжай, брат, — подумал Хелбрехт, — поставь этого неверующего наглеца на место”.

— Ксеносы мыслят не как мы, — начал реклюзиарх. — Зелёнокожие пришли на Армагеддон не ради мести, не ради того, чтобы заставить нас истечь кровью за свои былые поражения. Они пришли, чтобы устроить бойню.