Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны

В первые 15 дней декабря службы визуальной рекогносцировки с воздуха, которой, однако, временами препятствовала погода, осуществили в общей сложности 48 полетов вдоль фронта американской армии. Для каждого корпуса планировалось осуществлять в день пять рекогносцировочных полетов, но вдоль фронта 8–го корпуса в Арденнах с 1–го по 15 декабря включительно было сделано в общей сложности лишь восемь полетов. По всему фронту отмечалось (когда позволяла погода) передвижение по обычным и железным дорогам, в основном севернее районов размещения 5–го и 7–го корпусов.

«Значительная» активность отмечалась 14 декабря в районе Трира, к северо – западу от Люксембурга, напротив фронта 8–го корпуса.

В докладе о бронетанковых резервах противника, предоставленных «Отделением целей» отдела разведки 1–й американской армии (от 8 декабря), к возможным целям – районам концентрации войск или железнодорожных станций снабжения – относили Битбург и другие города, железнодорожные станции и стыки за фронтом 8–го корпуса, а также много городов за фронтами 5–го и 7–го корпусов.

11 декабря по телетайпу из штаба 9–х военно – воздушных сил США 9–м тактическим военно – воздушным силам и другим частям было передано предупреждение о том, что немецкие военно – воздушные силы нарастили свою мощь напротив фронта 1–й армии и могут проникать в глубь него на 60 миль. Попытки такого проникновения можно ожидать в течение следующих двух недель.

Возможно, самой важной подобной информацией стал перехват и расшифровка (отделом разведки 12–й армейской группы) немецкого сообщения за две недели перед наступлением с приказом некоторым частям военно – воздушных сил произвести воздушную разведку и выявить мосты через реку Мосс.

А в Англии агенты из лагерей для военнопленных сообщили, что 16 декабря – дата массированного прорыва [39].

Несмотря на все эти признаки, разведка в своих докладах того времени не смогла дать правильную оценку надвигающейся буре.

Британский генерал Кеннет Стронг, заместитель Эйзенхауэра по разведке в верховном штабе союзных экспедиционных сил, 26 ноября в еженедельном отчете разведки отметил, что «намерения противника в секторе Аахена (севернее Арденн) стали совершенно очевидны. Он ведет основное сражение своими пехотными частями и танковыми дивизиями и с их помощью надеется разрушить наше наступление». Как и большинство офицеров отдела разведки, Стронг считал, что 6–я танковая армия будет использоваться в этом секторе в качестве оборонительной силы или для контратаки, когда будет сделана попытка пересечь реку Роер. 3 декабря Стронг сообщил, что «долгосрочная проблема [противника] набрать достаточное количество солдат и техники для поддержания своих истощенных сил». Он считал, что для восполнения потерь противник «будет в основном перебрасывать силы из района Арденн и Голландии в секторы сражения».

Последний перед немецким наступлением еженедельный отчет разведки № 38 для верховного штаба союзных экспедиционных сил начинался словами: «На Западном фронте сохраняется неустойчивое равновесие». Отмечался отвод пехотных дивизий из «спокойного сектора для использования в районах сражения», было также сообщение о подобном отводе бронетехники «для ремонта». «Количество дивизий противника на западе увеличено на одну и доведено до 71. … Продолжение перемещения войск к сектору Эйфеля [Арденны] … предполагает, что процесс еще не [выделено Стронгом] завершился. Другое значительное перемещение по дороге … в направлении Голландии и в направлении сектора 1–й армии». В разделе «Возможности противника» в докладе отмечались тяжелые потери немцев; район Колонь – Дюссельдорф назывался «жизненно важным сектором» для противника; отмечалось, что нет признаков упадка морального духа немцев; говорилось, что пока «сражение идет для него [противника] лучше, чем он предполагал» и поэтому «мы не можем ожидать ничего, кроме продолжения наращивания сил [в секторе Колонь – Дюссельдорф, севернее Арденн], тяжелых кровопролитных боев, всевозможной обороны. … Для прорыва к Рейну придется вести тяжелые бои».

О возможном наступлении немцев ничего не говорилось, только отмечалось, что, пока не будет ясности относительно 6–й танковой армии, по словам Стронга, «мы не можем быть спокойны».