Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны

Нацисты без колебаний «золотили лилию», несмотря на то что статистика польского поражения впечатляла без преукрашивания. Берлин заявил о пленении около 700 000 поляков, еще более 100 000 были убиты, попали в руки к русским, бежали в Румынию или Венгрию или прятались на болотах и в лесах своей родной земли. (Возможно, 80 000 бежали через границы нейтральных стран [75].) Немцы захватили целый военный арсенал – более 3 200 полевых пушек, десятки тысяч пулеметов, около 1 700 минометов и большое количество боеприпасов. Только 5 из 77 легких кораблей польского флота укрылись в Англии. Польские военно – воздушные силы были уничтожены, хотя несколько пилотов бежали и позже участвовали в сражении за Британию. Завоеванные территории, после того как немцы ушли с части Восточной Польши, которую Гитлер согласился передать на милость русским, насчитывали более 22 000 000 человек, оказавшихся под игом нацистов, менее миллиона из них были этническими немцами.

Победа была завоевана не без потерь для германской армии. Всего 40 389 человек (убитые, раненые и пропавшие без вести) плюс очень малые потери (около 5 500 человек) в авиации и на флоте. Более 10 500 немецких офицеров и солдат из всех служб было убито за 36 дней [76].

Триумф был настоящим и впечатляющим.

Уинстон Черчилль так охарактеризовал Польскую кампанию: «Прекрасный образец современного «блицкрига»; тесное взаимодействие на поле боя сухопутных и воздушных сил; жестокие бомбежки коммуникаций в любом городе, который казался привлекательной целью; вооружение активной «пятой колонны»; свободное использование шпионов и парашютистов; и самое главное – неотразимые броски больших количеств бронетехники» [77].

Немецкая армия была хорошо обучена и хорошо организована в целом. Ее военные традиции, а также прошедшие длительную подготовку офицеры и унтер – офицеры, которые служили в стотысячной армии Веймарской республики, обеспечили ей квалифицированное руководство. Ее однородность – этнически она состояла полностью из немцев – обеспечивала силу. Ее тактическая организация была проста и могла приспосабливаться к изменчивым требованиям современной войны. Так называемая «айн – хайт» (целостная система) уменьшила проблемы приспособления сил целевого назначения по форме и величине, которые требовались для выполнения их конкретной задачи; один унитарный составляющий блок можно было легко добавить к другому; нужное количество артиллерии, инженеров и т. д. можно было добавлять по мере модернизации подразделения.

Немецкая армия во Второй мировой войне породила силы целевого назначения; фактически в последующих боях многие ее подразделения, ослабленные потерями, были сгруппированы в силы целевого назначения (или «кампфгруппен» – то есть боевые группы, обычно называемые по имени их командующих). Для тех, кто тщательно изучил кампанию, Польша показала, что армия нацистского рейха была составлена из солдат, проявлявших большую тактическую и практическую инициативу на поле боя. Б.Х. Лиддел Харт прокомментировал это как «инициативность и гибкость в лучшем духе старой традиции», которые продемонстрировали немецкие командующие в Польше. Но, как отмечает Харт, «победа в Польше оказала отравляющее действие на Гитлера» [78].

Он стал еще более самоуверенным. После Польской кампании Гитлер все больше и больше играл роль главнокомандующего: он не предлагал, он располагал.

В Польской кампании, которую Гитлер рассматривал как полицейскую акцию, верховное командование не действовало, как таковое. Гитлер более или менее довольствовался ролью активного наблюдателя, он следил за кампанией вместе с небольшим и неактивным штабом из своей штаб – квартиры в поезде – специальном поезде фюрера, который обычно находился возле военного тренировочного района в Померании. Гитлер ездил на фронт, посещал штабы армий и корпусов, что – то предлагал, но не отдавал приказы. Польскую кампанию фактически вело высшее армейское командование (фон Браухич, главнокомандующий, и Гальдер, начальник штаба). Но Польша была исключением. Гитлер всегда жаждал власти, и он брал ее все больше и больше по мере продолжения войны. Во время кампании в Нидерландах (май 1940 г.) он четко дал понять, что был «теперь полон решимости руководить операциями сам» [79]. Пока победа осеняла его легионы, это не оказывало сильного действия, но когда неудачи и поражения иссушали лавровые венки, он становился все более догматичным и устанавливал все более жесткий контроль. Позже в войне, в частности после битвы за Москву, стратегию нацистов определял главным образом Гитлер; слишком часто, как это было под Сталинградом, она перестала быть гибкой, и малые поражения стали большими. Однако тактика немецкой армии почти до самого конца оставалась гибкой; ее солдаты брали инициативу до тех пор, пока полуобученные солдаты, приходившие на замену, и подавленные или неподготовленные граждане всех рас и наций Европы не образовали огромные бреши в их рядах, и это было вызвано неограниченными амбициями и грандиозными планами Гитлера.