15 сентября, «ожесточеннейшее, самое запутанное и самое обширное сражение всей битвы», стало днем славы для парней Зануды Даудинга. Они провозгласили крупнейшую победу – 185 самолетов врага уничтожено. Немцы согласились на 43, на самом деле потеряв 60. Бомбардировка в военном отношении оказалась неэффективной. Даже геринговское соотношение истребителей и бомбардировщиков как пять к одному не смогло отпугнуть «Харри» и «Спиты».
И теперь у Германа Геринга истекает срок. Лондон почувствовал сталь и силу, но британцы остаются несогбенными. Королевские ВВС продолжают бороться. Близки осенние туманы, короткие зимние дни и высокая водная зыбь в Ла – Манше…
В ту ночь, как и в следующую, британская часть бомбардировщиков действует в полную силу. К 21 сентября около 12,5 процента транспортных судов и барж было затоплено или повреждено в портах Ла – Манша.
На конференции, проводимой Гитлером 17 сентября, наконец, открыто взглянули в лицо фактам. В голове крутится мысль о возможности высадки в октябре. Однако «вражеские военно – воздушные силы совсем не уничтожены; напротив, они проявляют усиливающуюся активность. Погодные условия в целом не позволяют нам ожидать периода затишья. <…> Поэтому фюрер принимает решение отложить проведение операции «Морской лев» на неопределенный срок» [23].
Британский разведывательный самолет подтверждает это решение. К 23 сентября концентрация в Ла – Манше кораблей для вторжения резко сократилась.
Далее наступил спад. Воздушные бои продолжались. 2–й и 3–й воздушные флоты вновь совершали дневные нападения на Лондон и на авиационные заводы в разных районах Южной Англии. 27 сентября был еще одним днем тяжелого боя. Немцы потеряли 55 самолетов, англичане – 28. А 13 сентября средние бомбардировщики противника осуществили свой последний налет на Лондон – в течение октября бремя легло на истребители – бомбардировщики «Мессершмитт». Ночные рейды продолжались, и их хотели продолжать. Жизнь в Лондоне все эти годы войны была сконцентрирована вокруг мощных взрывов, ярких пожаров, разрушенных стен и покалеченных тел.
Рейхсмаршал Герман Геринг сделал все самое худшее, но и этого ему казалось недостаточно.
4 октября Черчилль телеграфировал президенту Рузвельту:
«Джентльмен снял свою одежду и надел купальный костюм, но погода становится холоднее, а в воздухе чувствуется приближение осени».
12 октября стало похоронным звоном для «Морского льва»; немецким силам вторжения было сказано, что операция откладывается «до весны» (1941 года). На передовых рубежах Англии часовые стояли вольно, и побережья, которые не нарушались врагом с дней Гарольда Гастингса, были все еще безопасны.
А к весне 1941 года губительный аппетит к завоеваниям обернул надежды фюрера к дальним горизонтам на Востоке… Англия была спасена.
Ретроспектива
При взгляде в прошлое битва за Британию предстает как одно из решающих сражений Второй мировой войны. Отражение атак германского люфтваффе не давало повода говорить об одержанной победе, тем не менее это была первая проверка Гитлера, первое сражение в истории, в котором воздушная держава сыграла главную роль.
Сражение как выявило, так и породило множество мифов. Один из них заключался в том, что немцы фактически пытались осуществить вторжение, но были отбиты. Эта история основана на обнаружении тел сорока немецких солдат на южном побережье Англии. В действительности же эти солдаты были убиты, когда немцы отрабатывали посадку на корабль и высадку на французском побережье. Британские бомбардировщики или штормовое море потопило их десантные баржи. Как замечает Черчилль в «Their Finest Hour» («Их лучший час»), британцы побудили мир по психологическим причинам поверить, что попытка вторжения была отбита.
Другим мифом, порожденным сражением, стало тщательно подпитываемое общественное мнение о безукоризненном характере британских бомбардировок. В действительности же обе стороны хорошо спланировали задолго до войны – а британцы в намного большей степени, чем немцы, – бомбежку городов, промышленных предприятий и коммуникаций противника.