Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны

При этом решимость, которая прозвучала в непокорной речи Черчилля, не нашла отражения в реальном действии, как при планировании и подготовке, так и при исполнении. Задолго до сражения и почти до его окончания слишком много людей пытались командовать слишком малым количеством людей. Сам Черчилль со своими надоедливыми телеграммами, которые порой шли в обход централизованного командования, британские начальники штабов в Лондоне и главнокомандующие на Ближнем Востоке – все имели свои собственные соображения о том, как Фрейбергу вести войну. Иногда приказы ответственных командиров были основаны на догадках, иногда за 3 000 миль поступали приказы, идущие вразрез с предыдущими; Каннингхэм сделал по этому поводу несколько язвительных замечаний в своих мемуарах [135].

Уэйвел, который был в черном списке Черчилля задолго до сражения, подвергался безжалостным нападкам из Лондона до начала боевых действий и во время них. Фельдмаршал сэр Джон Дилл, начальник имперского генерального штаба, не раз говорил Черчиллю: «Поддержите его или отправьте в отставку». Но Черчилль не сделал ни того ни другого.

Он продолжал направлять категорические и поучительные послания. Генерал – майор сэр Джон Кеннеди, руководитель военными операциями генерального штаба, отметил, что во время Критского сражения «вмешательство в детали» командования Уэйвела «стало нестерпимым», и добавил замечание, которое впоследствии стало широкоизвестным: «Я не вижу, каким образом мы можем выиграть войну без Уинстона, но, с другой стороны, я не вижу, как мы можем ее выиграть с ним» [136].

Крит не повысил репутацию верховного британского командования. Уэйвел не был увенчан лаврами и проявил мало проницательности, силы и энергии, а Фрейберг, хотя еще до критских событий столкнулся почти с явным поражением, был не совсем точен в рапортах своим начальникам и продемонстрировал, как верховный командующий, слишком мало наступательной и твердой решимости, которая ранее принесла ему славу на менее высоких постах. Только Каннингхэм с отважным упорством моряка и моральной отвагой – Черчилль никогда ему не досаждал – проявил себя не только как решительный лидер, но и как стратег, который предвидел значение морской мощи в полной зависимости от воздушной. Каннингхэм четко осознавал, что большие потери британского военно – морского флота могут изменить баланс морских сил в Средиземном море, он продемонстрировал намного больше проницательности в отношении возможных стратегических последствий, чем Лондон. Во всяком случае, Великобритания рисковала потерять превосходство на море – и почти потеряла его при поражении на Крите.

Бригадиры Фрейберга, отвечавшие за оборону района Малам – Ханья, проявили слишком мало инициативы. Как и у Фрейберга, их оценка фактического положения отставала от действительных событий. Однако сегодняшняя критика должна всегда помнить ограниченность вчерашней; сейчас по прошествии лет мы знаем намного больше, чем тогда знали те командиры, которые участвовали в сражении. Их неточная информация объяснялась частично плохой связью и превосходством немцев в воздухе и частично расположением их штабов, пытавшихся вести сражение с командных пунктов. Быстрая контратака в ту первую ночь на немецкие позиции вокруг Малама могла бы отсрочить поражение.

«Только то, что защитники острова ограничивались лишь чисто оборонительными мерами, и не сразу и не энергично атаковали первых высадившихся солдат, спасло последних от разгрома в чрезвычайно опасной ситуации» – так оценивали немцы положение во время и после войны [137].

Другие немецкие критики говорили о «пассивности» британского руководства в первые решающие часы около Малама.

Но даже при таких обстоятельствах решительная контратака могла бы предотвратить полный разгром, не важно, насколько временно успешной она могла быть, поскольку материально – техническое обеспечение немцев зависело не только от аэродромов.

Позже британские офицеры сообщили, что они чувствовали: была сделана крупная «ошибка», когда до начала вторжения они не разрушили взлетно – посадочные полосы. Разрушение и выбоины сделали бы их временно непригодными, немцам пришлось бы проделать значительную работу после их захвата, чтобы транспортные самолеты могли приземляться. Действительно, Фрейберг планировал вывести аэродромы из строя, но приказ уничтожить одну из взлетно – посадочных полос в Маламе был отдан только 19 мая, когда последний британский самолет покинул Крит. Было слишком поздно, так как немцы начали атаку на следующий день. И при таких обстоятельствах, даже после начала сражения, нереалистическое планирование предусматривало широкое использование Ираклиона самолетами, прилетающими из Египта. (Определенное число самолетов там действительно приземлилось, но большинство из них так больше никогда и не взлетело вновь.)