Срази и спаси!

— Я его видел, — вмешался Венделл. — Тот самый волосатый верзила, который в гостинице вызвал вас на поединок.

— И он все еще жив? — осведомился Прюдомм.

Шарм направился к окну и поглядел вниз. И действительно, там по булыжнику расхаживал Медведь Макаллистер, а кучка гвардейцев опасливо следила за ним. С плеча у него свисал арбалет, а под мышкой он держал сверток — нечто длинное, завернутое в промасленную бумагу. Шарм пожал плечами:

— Пожалуй, схожу узнаю, чего ему нужно.

Он попрощался с Прюдоммом и спустился по лестнице. Венделл шагал рядом, а Энн следовала в нескольких шагах позади. Во дворе великан поздоровался с принцем очень уважительно, и Шарм ответил со всей приветливостью, какую сумел из себя выжать:

— Что привело тебя в Иллирию?

— Да так, оказался по соседству, — ответил Медведь. — Ну и подумал, почему бы заодно не вернуть его вам. — Он протянул Шарму сверток.

— Знаю! Это Разящий! — бросаясь вперед, закричал Венделл, выхватил сверток прямо из рук принца и сорвал бумагу. — Я знал, знал! Вот здорово! Такой мировой меч. Мой самый любимый из всех ваших мечей.

— Наши ребята нашли его в лесу, — сказал Медведь. — Засел в черепушке дракона. Ну, его выставили напоказ в гостинице. Брали по два медяка с рыла. А я вроде его конфисковал, чтобы вернуть вам.

— Я весьма доволен его возвращением. Благодарю тебя.

— Угу, спасибо, — сказал Венделл.

— Разумеется, за его возврат положено вознаграждение. Я очень рад, что твои друзья сумели его найти.

Медведь переминался с ноги на ногу.

— Угу. Да только, понимаете, я зашел поговорить с вами о другом. Да не о вознаграждениях, а о замке. Понимаете, мы ходили осматривать его.

— Прошли сквозь изгородь?

— Угу. Не знаю, откуда вы знаете, но, думается, что, спалив замок, вы разрушили чары. Через пару дней терновая изгородь начала засыхать и вовсе гибнуть. Мы взялись за топоры и пробрались через нее без помех. На этот раз она так и осталась порубленной. Те ребята занялись драконом, а я с корешами пошел прямо к замку. Хотели… э… посмотреть, что там и как.

— И забрать все, что там плохо лежит, — сказал принц.

— Ну, можно и так сказать. Но вышло очень удачно, что мы туда пошли, потому как нашли в винном погребе уцелевшую парочку виночерпиев. Спустились за новыми бутылками, да и задрыхли. И выходит, что проспали они двадцать лет в этом, ну, погребе, куда до них ни дракон, ни огонь не добрались. Совсем были сбиты с толку. Мы забрали их с собой. А вот от замка мало что осталось. Вы его, можно сказать, сожгли дотла.

— Термиты! Единственный способ избавиться от них…

— Вот, значит, почему! Ну, как бы то ни было, а мы спустились в надкладезную храмину.

— Какую еще храмину?

— Так ров-то наполняется ключевой водой, и там, где ключ бьет из-под земли, имеется старая надкладезная храмина. Новый замок на ней воздвигали, будто на фундаменте.

— И она очень старинная? — внезапно спросила Энн.

— Старинней некуда, барышня. Очень даже старинная. Можно сказать, древняя.

— Продолжай!

— Понимаете, я так думаю: замок построили на развалинах другого замка, постариннее. Забираешься в развалины и лезешь вниз к темницам и всякому там, а спускаешься-то на три, а то и на все четыре разных уровня, и вообще там полным-полно всяких ходов и каморок, и обвалившихся кирпичей и прочего такого. Почти никуда нам ходу не было: сплошные завалы из обломков и всякого другого хлама, ну да все равно видать, какая это древность, куда древнее остального замка, и, думается мне, туда незнамо сколько времени никто не спускался.

— Интересно!

— А вот теперь самое главное, — с торжеством продолжал Медведь. — В эту самую храмину мы залезли, правду сказать, потому лишь, что только туда и можно было залезть без долгих хлопот. А там на стене вырезаны всякие религиозные изображения, кресты и прочее такое. И в местах десяти, не меньше, изображены Граали!

— Ты уверен?

— А как же! Во всяком случае, что-то вроде кубка или там чаши. Ну, я вспомнил, как вы сказали, что искали Грааль, да и подумал, что надо бы вам сообщить.

— Ну, я очень тебе благодарен, Медведь, но, правду сказать, поиски эти вроде сошли на нет.

— А! Значит, вас в наших местах скоро не ждать?

— По-видимому, нет. А отчего бы тебе самому не начать поиски грааля? За него, наверное, что-нибудь выручить да можно.

— Логика тут есть, — пробормотала Энн себе самой. — Надкладезная храмина — как святилище. Грааль был символом плодородия. Вода символизирует жизнь, рождение, а кроме того, и крещение — как символическое рождение к жизни новой.

Медведь пожал плечами.

— Я подумывал, взять его — не взять. Вот только допередь мусор этот разобрать надо, а ребята не очень-то интересуются всякой стариной. Да и сам я тоже, коли на то пошло. А уж со всякими там магическими штуками, так и вовсе.

— Очень разумно.

— Я в честном бою с любым схвачусь, да и в нечестном тоже. Ну а колдовство там всякое, это не по мне.

— Я тебя понимаю.