Среда обитания

Корнилов попросил сотрудников обзвонить клиентов Олега Анатольевича и попытаться выяснить, не прибегал ли кто-либо из них к помощи покойного при шитье костюмов или починке телевизоров. Правда, это была та область бытовых услуг, где люди вполне могли обойтись без посредничества услужливых ловкачей.

- Предупреждаю. В общении с этими людьми у вас одно оружие вежливость, - напутствовал подполковник инспекторов, строго глядя на Семена Бугаева. Новорусский позвонил-таки Селиванову и пожаловался на то, что капитан якобы разговаривал с ним грубо. Правда, когда Селиванов предложил ему написать жалобу, управляющий трестом отказался. И даже пробормотал нечто маловразумительное о молодости Бугаева и нежелании портить ему карьеру. Корнилов в разговоре с Селивановым взял Семена под защиту, но сейчас, на совещании, посчитал нужным для профилактики сказать: - Наскоком ничего не добьешься. Человек замкнется, ощетинится... Или испугается так, что все забудет.

- Такого, как Новорусский, если не испугаешь, так ничего не добьешься, - себе под нос пробормотал Бугаев, но подполковник услышал и с укоризной покачал головой.

- По части такта и вежливости вы, капитан, самое слабое звено в аппарате уголовного розыска.

- Да вежливым я был, товарищ подполковник. Аж самому противно. - В голосе Семена слышалась обида.

- Ладно, ладно, Бугаев, - примирительно поднял ладонь Игорь Васильевич. - Я знаю, что за рамки вы не выходили, но прошу быть еще осторожнее.

"Если бы я не намекнул этому управляющему о моральной ответственности, никогда бы я и не узнал о мастере из ателье", - подумал Бугаев и попросил:

- Только пускай звонит Новорусскому кто-нибудь другой.

- Вы будете звонить, - отрезал подполковник.

- Товарищ Бугаев, у меня только и забот, что заниматься воспоминаниями о вашем Барабанщикове, - сердито сказал Новорусский, выслушав вопрос капитана. - Проблему считаю исчерпанной. - И повесил трубку.

"Наверное, намылили ему в Госстрое шею за то, что плохо строит", - со злорадством подумал Семен.

Не дало результатов повторное обращение сотрудников и к остальным клиентам. Правда, жена актера Солодовникова сообщила Володе Лебедеву, что хаусмайор помог ей сшить каракулевую шубу в скорняжной мастерской на Московском проспекте. Даже назвала мастера-скорняка - Павла Аркадьевича Гиревого. Когда Лебедев приехал в ателье, то оказалось, что Гиревой год назад ушел на пенсию.

- Вы не скажете, - спросил Лебедев у заведующей ателье, маленькой пухлой, словно моток шерсти, женщины, - у Павла Аркадьевича есть личная машина?

- Личная автомашина? - Заведующая ателье так удивилась, словно лейтенант спрашивал о персональном самолете. - Помилуйте, Гиревому восемьдесят лет. Он и на пенсию ушел потому, что трясучка его одолела.

- И никогда не было? - на всякий случай поинтересовался Лебедев.

- И не было. У него восемь внуков.

Когда поздно вечером Игорь Васильевич в очередной раз просматривал записи бесед сотрудников с клиентами Барабанщикова, он обратил внимание на то, что в трех из них шла речь о помощи, которую оказывал Олег Анатольевич в автомобильных делах. Устраивал машину без очереди на ремонт, на техосмотр, помогал достать шипованную резину и запчасти. "Ну, запчасти и резину он мог доставать в магазине, - подумал Корнилов. - А остальное на станции обслуживания. И на след Аристарха Антоновича Бугаева навели на станции обслуживания. Там ведь тоже мастера есть. А Новорусский мог ошибиться, сказав, что слышал о мастере из ателье".

Корнилов снял трубку, набрал домашний номер Бугаева. Длинные гудки свидетельствовали, что капитан по вечерам дома не засиживался.

"Жаль, - подосадовал Игорь Васильевич. - Сейчас бы мы с Семеном пораскинули пасьянс". Подполковник не любил, когда непредвиденные обстоятельства заставляли его бездействовать. Он посмотрел на часы - было половина девятого. Корнилов встал, подошел к открытому окну. На улице уже темнело, но фонари еще не зажглись. Город утонул в густой сиреневой полутьме. Воздух был теплым и сухим, что редко бывает в сентябрьские дни в Ленинграде. Игорь Васильевич позвонил жене, спросил:

- Может, пройдемся?

- И я хотела тебя пригласить, - весело отозвалась Оля. - Такая погода чудная.

- Хорошо! Я выхожу. - Он положил трубку.

У них была традиция - если Корнилов заканчивал работу не слишком поздно и Оля не дежурила в поликлинике, то он выходил с Литейного пешком. Всегда по одному и тому же маршруту. По Кутузовской набережной к Кировскому мосту. Жена шла навстречу, с Петроградской. Чаще всего они встречались у Летнего сада. Иногда даже спорили, где встретятся сегодня. Игорь Васильевич хитрил - вышагивал побыстрее и поджидал Олю недалеко от горбатого мостика через Фонтанку...