Среда обитания: Как архитектура влияет на наше поведение и самочувствие

«Традиционный город переполнен правилами и нормами. Но универсальный город свободен от общепринятых моделей поведения и ожиданий. Это такие города, которые не формируют запросов и, следовательно, создают свободу. 80 % населения такого города, как Дубай, составляют иммигранты, в то время как в Амстердаме их 40 %. Думаю, что представителям этих демографических групп приятнее гулять в Дубае, Сингапуре или в [гамбургском] Хафенсити, чем в прекрасных средневековых городах, где они не ощущают ничего, кроме собственной чуждости. В эпоху массовой эмиграции массовая схожесть городов становится просто неизбежной. Такие города функционируют как аэропорты, где в одних и тех же местах находятся одни и те же магазины. Все определяется функциями, и ничего – историей. Это также дает свободу»{97}.

Колхас, возможно, правильно оценивает роль универсального функционального проектирования в эпоху глобализации, мгновенной коммуникации и повсеместного доступа к Интернету. Тем не менее если не получится так, что наша электронная связь с миром, осуществляемая посредством коммуникационных и имитационных технологий, полностью подменит собой реальную окружающую среду, то широкое распространение зданий, построенных по глобальным, универсальным и функциональным архитектурным проектам, повлечет за собой психологические последствия, которые я описал в этой главе. Люди живут и действуют в среде с оптимальным для наших биологических особенностей уровнем сложности. Мы выискиваем такую среду глазами, телом, руками, ногами; а вид и устройство этой среды, в свою очередь воздействуя на наш организм, подключаются прямо к древним каналам связи, которые пробуждают в нас чувственные реакции и эмоции, являющиеся адаптивными. Мало что в этом процессе обусловлено культурой. Этот механизм настраивает нас на окружающую среду, помогает сохранять тонус и бдительность и в конечном итоге позволяет нам вести себя адаптивно. При универсальном проектировании наше взаимодействие с внешним миром регулируется искусственно, с помощью внедренного интеллекта и тщательно разработанных интерфейсов, способных имитировать окружающую обстановку, в которой мы развивались, и поэтому у нас есть возможность сделать все правильно и создать идеальную для человека среду. Но, учитывая проблемы, которые нам пришлось бы в таком случае решать и моделировать, более вероятным кажется то, что мы наделаем массу ошибок и наши сложности только усугубятся. К тому же создание идеальной адаптивной среды из битов и пикселей предполагает контроль со стороны щедрого и беспристрастного руководства. Учитывая то, что мы знаем о хитром использовании психологии дизайна теми, кто ради увеличения своей прибыли готов влиять на наше поведение и даже подталкивать нас к такому дискредитирующему и самоубийственному образу жизни, какой свойственен людям с наркотической зависимостью, надеяться на щедрость довольно наивно.

Как бы ни было трудно это признать, скука, судя по всему, – неотъемлемый элемент современной жизни. Кто-то может утверждать, что небольшая степень скуки даже полезна для здоровья. Пока внешний мир еще не захватил наше внимание, мы можем посмотреть внутрь себя и сосредоточиться на своем собственном ментальном ландшафте. Скука, как иногда пытаются доказать, стимулирует нас к творчеству, ведь, чтобы привнести что-то интересное в скучную окружающую обстановку, мы используем свою природную интуицию и интеллект. Но улицы и здания, спроектированные в соответствии с универсальными и функциональными требованиями и игнорирующие врожденную человеческую потребность в сенсорном разнообразии, – соблазнительное и экономичное решение, поскольку большую часть ментальной стимуляции мы получаем благодаря виртуальной реальности и электронной аппаратуре, – не соответствуют древнему, сформировавшемуся в ходе эволюции влечению ко всему новому. Скорее всего, такая архитектура не сможет дать будущим поколениям ни комфорта, ни счастья, ни оптимальной функциональности.

Глава 5 Места тревоги