Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки

Майор Жмуркин лежал на кровати в белом овчинном армейском полушубке, в ушанке и сапогах, свисавших в сторону от кровати. В помещении было холоднее, чем за окном.

– Вы велели явиться, Иван Яковлевич, – произнёс Котельников, как обычно по-деловому, спокойно.

– Решили посочувствовать бандитам УПА? – задал вопрос продолжавший лежать майор. – Выручать их пособников?!

Котельников насторожился. Понять смысл услышанного, собраться с мыслями и как-то отреагировать смог не сразу. Не находил слов, с чего начать, как опровергнуть столь серьёзный, если не сказать чудовищный, упрёк.

– Давно на службе у бандеровцев? – задал очередной вопрос Жмуркин.

Котельников от удивления сделал большие глаза, пожал плечами, дескать, что за ерунда?

– Если вы имеете в виду наших бойцов, – начал он сдержанно, – то они ведь неожиданно наткнулись на националистов!

– Я не об этом спрашиваю! – повысив голос, произнёс майор, приподнимаясь на локтях.

Котельников не дал майору договорить:

– Но всё, о чём вы говорите, Иван Яковлевич, полнейший вздор! Должен вам откровенно заявить, что окажись мы с вами там вместе – вряд ли сумели бы так просто выбраться при том скоплении бандитов, которые внезапно окружили наших бойцов! К тому же они сразу открыли огонь, как только националисты предложили им сдаться! Двоих уложили. Я видел их окровавленные трупы! Ещё нескольких уложили подоспевшие бойцы эскадрона. К этому должен добавить, что прежде чем посылать бойцов в деревню, следовало бы разведать, а не…

– Прекратите болтовню! – привстав, рявкнул майор. – Сдать оружие!

– Вы что? – едва произнёс ошеломлённый командой Котельников. Хотел сказать «сошли с ума?», но осёкся. Перед глазами появилась густая туманная дымка. Казалось, что на него падает потолок…

Жмуркин резко поднялся и, вставая на ноги, громко скомандовал:

– Приказываю сейчас же сдать оружие!

В одно мгновение Котельников увидел свой конец! Молниеносно нажал на кнопку свисавшей деревянной колодки, крышка которой щёлкнула и откинулась вверх. Рванув рукоятку маузера, машинально большим пальцем сдвинул предохранитель и громко отчеканил:

– Что?! Сдать оружие, которым меня наградил товарищ Сталин?!

Два раза выстрелил в потолок. Выстрелы прогремели оглушительно.

От неожиданности Жмуркин втянул голову в плечи, замахал руками, застыл с открытым ртом, видимо, намереваясь что-то сказать, но тут резко открылась дверь из сеней. Котельников полуобернулся и увидел лица застывших на пороге старшины и радистки.

Жмуркин замахал на них руками:

– Уходите, уходите! Всё в порядке. Ничего не произошло. Никому ни слова! Ясно?!

В полном недоумении появившиеся на пороге моментально захлопнули за собой дверь. Тут майор внезапно вздрогнул: перед его носом упал стебелёк соломинки с кусочком извести, оторвавшийся от одной основательно развороченной в потолке дыры.

Реакцию майора уловил старший лейтенант. Про себя обозвал майора дерьмом. Конечно, стрелял он в потолок, но были доли секунды, когда ему очень хотелось опустить ствол ниже… Двух патронов вполне хватило бы. Больше для подлеца было жалко. Тем более что один из патронов был разрывной.

Котельников всё больше осознавал остроту сути надуманного Жмуркиным несусветного обвинения. В то же время сам майор совершенно изменился, будто не он всего минуту назад назвал его пособником бандеровцев и приказал сдать оружие. Правда, после того как был упомянут товарищ Сталин и вслед оглушительно прогремели выстрелы. В тот критический момент Котельникову ничего другого не оставалось, чтобы как-то ошеломить зарвавшегося мерзавца. Наверное, его поведение возымело положительный эффект. Выручило. Жизнь спасло. Потому, очевидно, теперь Жмуркина понесло на «задушевный» разговор:

– Мы с вами, старший лейтенант, работники особого учреждения! Да и люди не такие, как остальные. Мы выделяемся среди черни, которая толпится вокруг нас. Это сегодня они считаются «нашими», а завтра могут оказаться подлыми перебежчиками, заклятыми врагами, готовыми воткнуть нам с вами нож в спину только потому, что мы не такие, как они!

Котельников слушал молча, в голове была мешанина. Поэтому плохо воспринимал всё, что говорил главный особист. Внимание отвлекали ещё звучавшие в ушах команды. Да и невозможно было определить, чем может завершиться разговор.

– Я понимаю, да, я погорячился, – признался ни с того ни с сего Жмуркин совершенно иным тоном, будто это был другой человек. – Но и вы тоже погорячились, старший лейтенант! Да, да. А сейчас давайте забудем этот маленький инцидент. Условились, старший лейтенант?

Котельников не мог сообразить, что ответить. Всё его существо было скованно, в ушах стоял крик: «Сдать оружие!» Усёк только: «Забудем этот маленький инцидент». Он решил, что ни при каких обстоятельствах не останется в особом отделе. Ему ведь предстояло выполнить задание руководства ведомства. Это было важнее всего!

Взвинченный, ошеломлённый, начальник штаба ушёл молча. Вернулся в штаб, где его ждали с нетерпением. Казаченко как бы между прочим спросил:

– Объяснились? Всё в порядке?

Котельников неопределённо кивнул.