Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки

К сожалению, запамятовал его имя. Тогда радиограмма с упоминанием Ищенко в качестве командира роты «власовской» армии, перешедшей в бригаду осназа НКВД, была отправлена в Центр за подписью «Свой». Наверняка хранится в архиве Четвёртого управления.

Как сложилась дальнейшая судьба Ищенко при соединении партизан с Советской армией, трудно сказать. «Всё могло быть, ибо всё уже бывало».

Когда Котельников встретился с ним впервые, Ищенко было тридцать – тридцать пять лет.

Глава 4

Пришло время Котельникову готовиться к выполнению главного задания. Теперь, возможно, будет легче отправиться за рубеж.

Одновременно он оставался на занимаемой должности в полку ОМСБОНа. Фактически только числился.

Шла напряжённая подготовка к предстоящей работе. Поскольку в наркомате ощущалась теснота, ему поставили небольшой стол в углу кабинета наркома ГБ Эстонии генерал-майора Кумма. Генерал держался подчёркнуто скромно, тихо занимался своими служебными делами. Часто к нему заходил его помощник капитан Кольк, у которого был отдельный кабинет на том же этаже.

В полночь буфетчица в белоснежной косынке и отутюженном фартуке приносила на покрытом накрахмаленной салфеткой подносе положенные генералу стакан чая с лимоном, два кубика сахара, бутерброд с сёмгой или сырокопчёной колбасой, иногда бутерброд с паюсной икрой и приличного размера марципан.

Кумм часто предлагал молодому человеку положенную ему в полночь еду, приговаривая:

– Не стесняйтесь, ешьте! Мы с супругой сегодня идём в Большой театр (или в какой-нибудь другой).

Котельников благодарил и отказывался.

Уходя, генерал напоминал:

– Непременно съешьте ночной рацион!

Котельников не знал, как быть: хотелось, но стеснялся.

Буфетчица приносила накрытую салфеткой еду и тут же уходила. Не зная, как быть, Юрий всё-таки съедал то, чего никогда не только не ел, но и не видел. На следующий день растроганный Котельников, краснея, благодарил Кумма и чувствовал себя крайне неловко.

Трудовой день порой длился до рассвета. Нередко из окна одного из этажей здания, расположенного напротив станции метро Площадь Дзержинского, было видно, как люди уже выходят из подземелья и идут на работу, а в наркомате ещё не уходили домой.

Как-то в разговоре Кумм признался, что в прошлом у себя на родине был каменщиком. Высоченный, широкоплечий, степенный, обычно молчаливый, с замедленной реакцией, красавец с золотисто-волнистой, словно после укладки парикмахера, шевелюрой, в отутюженном элегантном генеральском мундире он казался принцем! При этом очень тихий, спокойный, интеллигент высшего класса.

Когда Котельников прощался с Куммом, благодарил и извинялся за причинённые неудобства, тот встал и, выйдя из-за стола, взяв Юрия за локоть:

– Мне было приятно ваше присутствие. Желаю вам удач. А когда кончится война, приезжайте в Эстонию. Народ у нас добрый, трудолюбивый, вежливый.

Глава 5

Котельников находился в кабинете начальника отдела полковника Евгения Петровича Мицкевича– давнего закордонного работника, пережившего к тому времени серьёзные потрясения, арестованного и вскоре оправданного. Мицкевич сообщил своему подчинённому, что из Центрального Комитета партии поступил положительный ответ на запрос о его поездке за рубеж.

Юрий был приятно удивлён. Понятия не имел, что такой запрос посылался в высшую партийную инстанцию.

– Поэтому, – продолжал Евгений Петрович, – возможно, завтра, у вас состоится встреча с высшим руководством. Надо иметь это в виду и быть готовым к вопросам, которые могут возникнуть во время беседы. Вас представит начальник управления товарищ Фитин.

– Но я буду, если можно, без наград.

– Напрасно! Видите, при мне она.

На следующий день в назначенное время Котельников уже сидел в приёмной. Тотчас же выпрямился, когда вышел начальник управления Павел Михайлович Фитин и сказал: «Пошли».

Определённый мандраж Котельников, конечно, ощутил. Он хорошо помнил состоявшуюся там года два тому назад «очную ставку» с начальником разведки Сёминым.

Войдя в кабинет высокого руководителя, Фитин поздоровался и тут же передал ему папку. Берия с папкой в руке указал на стулья у столика, придвинутого к его большому письменному столу, и несколько небрежно протянул Фитину газету:

– Полюбуйтесь.

Тот развернул её и тут же грустно заметил:

– В курсе я, Лаврентий Павлович.

– Чего он лезет в объектив?! – резко отреагировал глава ведомства.

– К сожалению…

– Что значит, к сожалению? – отрезал Берия. – Забыл, где находится…

– Видимо, не сообразил, либо это произошло неожиданно и случайно.

– Отозвать и посадить!

– Понял, Лаврентий Павлович, – ответил генерал Фитин.

Берия занялся чтением приколотого к папке листа бумаги. Почти тут же тихо заметил:

– Запятая есть…

– Да, – спокойно ответил Фитин. – Но там всё в порядке.

Берия продолжал читать. Немного спустя озабоченно сказал:

– Но мы такого молодого ещё не посылали на столь ответственную работу.

Котельников понял, что речь идёт о нём, поскольку Фитин сказал: «Он почти всю войну от нас пробыл в тылу врага с постоянной связью. Здесь тоже всё в порядке».