Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки

– Нет, Юрочка! Всю семью сняли где-то в пути. Батюшку, матушку, сына и девочку-гимназистку. Больше мы ничего о них не знаем. К нашему счастью, были они на редкость приятные люди. Все! А дети – таких мы больше не встречали. Благороднейшие люди! А почему ты спрашиваешь о них, Юра?

– Мы с мамой в большом долгу перед священником Богачем. Часто его вспоминаем. Самым добрым словом.

Петкер удивился, но промолчал. Принялся вновь рассказывать о жизни на Севере.

– А чем, скажи, я и моя семья провинились перед Советской властью? Если у меня был магазин, то, значит, я преступник? Никогда дурного слова не сказал против властей и самого товарища Сталина! Опечатали магазин? Мы промолчали. Значит, так надо. Но хотя бы приказчиком мог я в нём остаться?

Юрий с матерью понимали, что человек хочет выговориться. Для него переход из одного измерения в другое был физическим потрясением. Ведь он представлял собой личность известную не только в городке, но и в уезде. Петкер владел крупным мануфактурным магазином в округе, в собственном добротном доме с яркой вывеской. Несколько приказчиков обслуживали покупателей из зажиточных сёл и деревень района.

Каждый день жители Болграда наблюдали одну и ту же картину. Утренняя тишина нарушалась скрежетом поднимавшихся с оконных витрин магазина гофрированных железных штор, и дежуривший поблизости полицейский с белым аксельбантом, взяв под козырёк, приветствовал господина Петкера «добрым утром». Церемония в знак признательности за регулярно перепадавшую мзду. Так было принято.

Встреча с земляками всколыхнула в новоявленном Попове воспоминания о былом, о том, что он значил в том мире, где своей смекалкой, как говорится, сделал себя сам. Память перебирает годы, мысли скачут, не подчиняясь никакой логике. Ощутив себя тем, кем некогда был, приблизившись почти вплотную к своим слушателям, Петкер доверительно продолжал:

– Скажу больше: даже среди самых убеждённых большевиков иногда встречаются вполне приличные люди. Это тоже имело значение для нас! И, уверяю вас, немалое.

– Приятно слышать, что попадаются такие люди! – удовлетворённо заметила мать Юрия. – Я тоже в эвакуации встречала много добрых людей. Хотя была всего-навсего уборщицей… Правда, в республиканской прокуратуре! – не без гордости добавила она.

«Попов» перебил:

– Вы говорите: приятно! Что за вопрос? Не будь их, разве могли все мы стать Поповыми? Никогда! Это так же точно, как то, что сейчас ясный день, а не глубокая ночь! Ну а, скажем, покинуть тот «солнечный край», да ещё в нашем положении, когда, только чтобы сюда добраться, понадобилось почти шесть недель! Такое трудно себе даже вообразить. Это же не страна, а целый континент! Теперь понимаете, куда нас загнали?

Котельниковы слушали молча, старались задавать поменьше вопросов. Земляк между тем продолжал, как заведённый:

– Конечно, ещё в Болграде, с приходом Советов мы уже стали подозревать, с кем имеем дело. А когда забрали магазин со всем товаром, поняли, чем всё может кончиться. Да! А что было делать? Вшили кое-куда кое-какие, скажем, «камушки». И даже некоторые «стёклышки»… Что вам сказать? Их блеска взгляд не выдерживал! Вы понимаете, что это означает! Так вот с их помощью мы и сумели выбраться оттуда. А вы думаете – фамилию «Попов» за красивые глаза подарили? О чём вы говорите?!

Мать Юры перестала сокрушаться. Она явно имела в виду других хороших людей. У сына иногда мелькала снисходительная усмешка. Оба сообразили, что кое-какие «камушки» да «стеклышки» у «Попова» ещё могли заваляться.

Расставаясь, они пожали друг другу руки, пожелали Петкеру удачи в поисках квартиры в Кишинёве. Позднее в разговоре с мамой Юрий высказал сомнение, что встретившийся им земляк действительно искал жильё.

– А знаешь, Юра, – засмеялась мать, – Петкер с такой пышной бородой на самом деле похож на попа! Ему подходит фамилия «Попов»!

– Он может в священника превратиться, – сразу отметил сын. – Меня это нисколько не удивит.

– Думаешь, он на это способен?

– С бриллиантами, наверное, не только можно архиереем стать, но и раввином. Ему это проще!

– Что ни говори, а мне их жалко. Намучились…

– Согласен. Всё-таки люди.

Глава 11

Перед отъездом в Москву Котельников попросил у секретарши министра ГБ Молдавии разрешения зайти к нему на минутку, чтобы поблагодарить и попрощаться.

Получив согласие, Котельников извинился перед Иосифом Лаврентьевичем Мордавцом за причинённые хлопоты, которые благодаря ему увенчались успехом. Естественно, поблагодарил от души за оказанную помощь с жильём, за внимание и сердечность.

Министр реагировал благосклонно, улыбался и под конец сказал, что у него будет просьба – взять с собой кое-что для передачи в Москве. Его встретят на вокзале. А также, что билет на поезд ему возьмут, чтобы он не беспокоился. Обо всём ему сообщат.