Среди гор

— Как о чем?.. О Хевсуретии… О местоположении ее, о населении, об экономическом положении, о бытовых условиях… Мы с тобой вместе разработаем план доклада, а ты по нем, на основании уже полученных впечатлений, расскажешь товарищам о том, что видел.

6

В коридоре редакции на небольшом клочке бумаги, но крупными, четкими буквами было написано, что сегодня, в 8 час. вечера, в помещении кружка политграмоты тов. Шалико Кучаидзе будет сделан доклад о поездке его в Хевсуретию. Вход свободный.

Еще задолго до 8 час. небольшая комната была уже переполнена. Собрались не только товарищи по кружку, но совсем посторонние незнакомые Шалико люди.

— Какого черта их принесло! — негодовал в душе юноша.

Около восьми часов пришел Серго.

— Ну, кацо, как дела? Пришел тебя послушать.

— Товарищ Серго, чего тут чужие пришли?

— Какие чужие? Не из кружка? Ну, так что же! Интересуются!

В окна влетали звонки трамвая, гудки автомобиля и прочий гомон большой шумливой улицы, когда Шалико занял место за столом, которое обычно занимал Серго. Подле стоял кувшин с водой и кружка. Горло, казалось, немного пересохло, когда юноша начал свой доклад.

— Товарищи, мы вот недавно побывали в Хевсуретии, которая занимает небольшую часть гор Восточной Грузии. Население Хевсуретии относится к одному из старейших воинственных племен нашей республики…

С трудом сделанное начало было завершено. Шалико сразу почувствовал, что собравшихся товарищей привел сюда действительно интерес к хевсурам, тем хевсурам, о которых он и сам еще так недавно почти ничего не знал. И юноша сразу почувствовал себя как-то выше собравшихся на ту сумму впечатлений, которую он получил от поездки в Хевсуретию. И поделиться с собравшимися своими правда немногими и далеко неполными сведениями о Хевсуретии казалось ему уже необходимым.

Небольшая аудитория слушала докладчика внимательно. Некоторые из собравшихся что-то записывали, и это не ускользнуло от внимания Шалико.

В конце своего сообщения юноша указал на то, что тяжелое экономическое положение хевсур является главным образом следствием бездорожья. Вследствие же бездорожья получилась оторванность их от жизни, от современности, и создались те темные неясные бытовые условия, которые сейчас имеются в Хевсуретии.

— Товарищи! — закончил Шалико свое сообщение, — вы видите, что часть наших братьев, живущих сравнительно не так далеко от нашего большого шумного города, всего лишь в каких-нибудь 100–150 верстах, ведет такую темную некультурную жизнь. Наш долг вывести их из того положения, в котором они находятся вот уже многие столетия. Пусть никто из присутствующих здесь этого не забудет.

Шалико исчерпал все свои впечатления, не было им забыто нападение бандитов. Казалось, уже было сказано все, а ему все еще что-то хотелось рассказать собравшимся товарищам. Но порывшись в памяти, он там больше ничего не нашел.

— Ну, товарищи, все! Доклад свой я на этом заканчиваю.

Опять в комнату вошла улица с ее трамвайными звонками, автомобильными гудками и прочею шумихою, которые покрывались гомоном молодых голосов.

— Ну, кацо, ты оказался совсем молодцом! — уже говорит Серго докладчику, дружески хлопая его по плечу. — Теперь постарайся все то, о чем сегодня говорил, написать. Авось и в газету попадешь. И для дела полезно, и тебе — не вредно. А там глядишь, — и в корреспонденты выйдешь.

У Шалико немного кружилась голова. И это было совсем не от того, что в комнате нечем было дышать. Нет! Перед ним вдруг промелькнула какая-то новая, большая широкая дорога жизни. Неудержимо захотелось остаться одному и о чем-то подумать.

И юноша стремительно покинул комнату, в которой еще стоял гул молодых голосов, разбуженных его сообщением. Он быстро скатился с лестницы на шумную улицу и побежал домой.