Среди красных вождей том 1

Воспоминания Г. А. Соломона, несомненно, будут иметь обширную и заслуженную аудиторию и среди русских читате­лей, и среди иностранцев.

Значение воспоминаний Г. А. Соломона не мимолетное.

Они имеют два значения:

Первое — историческое.

Г. А. Соломон рассказывает то, что было еще недавно в бурную эпоху, пережитую Россией. Его показания, как свиде­теля, не могут не иметь огромного значения, как исторический документ той эпохи. В будущем все те, кто будут писать о Ленине и Красине, о большевиках в самой России и заграницей, о большевицком Исполкоме и Коминтерне, — ни­кто не сможет не считаться с книгой Г. А. Соломона.

В этом отношении его книга — один из первоисточников по истории большевизма в России и для биографий виднейших большевиков.

Но воспоминания Г. Соломона имеют и другое значение — современное.

Он говорит не только том, что было в России при большевиках 10-13 лет тому назад, а о том, что происхо­дит сейчас в той же самой Большевицкой России.

Большевики продолжают быть теми же, чем были они и в ту эпоху, о которой говорит Г. А. Соломон. Сталины и Литвиновы теперь повторяют то, что они и их товарищи де­лали и в то время.

Воспоминания Г. А. Соломона никогда не потеряют своего note 3исторического значения, а своего современного значения не потеряют до тех пор, пока большевики не перестанут быть у власти в России — когда начнется для России новая эпоха ее развития.

На каждой странице воспоминаний Г. А. Соломона мы встречаем доказательства одной основной особенности большевиков.

Большевики — представители особой морали — партийной, не имеющей общего с моралью общечеловеческой. Для них единственный руководящей принцип — польза партии.

Poccии, родины у них нет. Для них существует только партия. Россия для них — что то вроде кролика для их партийных экспериментов.

То, что для партии полезно, то хорошо, то надо делать, то надо защищать, хотя бы это было и вредно для страны, хотя бы это требовало моря крови и бесчисленных человеческих стра­даний, хотя бы это и шло вразрез с самыми основными ин­тересами и жизни отдельных лиц и масс населения, и всей общественной жизни.

Наоборот.

Что бы ни было бесспорно преступного, как бы ни воз­мущалась совесть человеческая перед чем-нибудь, какие бы страдания это ни наносило отдельным лицам и массам населения, — пред всем этим никогда не останавливаются боль­шевики.

Они все это приемлют. Все это они защищают. Все это им по пути. Цель оправдывает средства.

Цель для большевиков — это их партия. Эта их цель оправдывает все преступления, все нелепости, всю кровь, ко­торая бывает им нужна в интересах их партии.

Для партии все дозволено. Все оправдывается ее основной целью — мировой социальной революций. С этой точки зрения большевики рассматривают и международные отношения, и все международные интересы.

Каждая страница воспоминаний Г. А. Соломона является бле­стящей иллюстрацией этого основного принципа большевицкой морали и большевицкой практики.

Эти основные положения большевицкой морали одинаково характеризуют в жизни и самого Ленина, и последнего маленького, большевика.

Во имя этой морали совершены все большевицкие, величайшие в истории человечества, преступления.

То, что рассказывает Г. А. Соломон и другие все без исключения искренние большевицкие бытописатели, не может идти в параллель не только ни с какой реакцией, бывшей в note 4России, но и не с какой реакцией, бывшей на нашей памяти и в других странах. Превзойдены даже все преступления, бывшие в мировой истории.

Все когда-то существовавшие ненавистные русским учреждения, составивши себе печальную историческую известность вроде опричнины, тайной канцелярии, охранного департамента полиции— все это побледнело.

Биографии Малюты Скуратова, Шешковского, кончая биогpaфиями Плеве и Зубатова, — все это ничто в сравнении с биографиями большевицких деятелей: Дзержинских, Петерсов, Сталиных…

В духе своей большевицкой морали пишут о задачах своей партии в программах и в передовых статьях. В таком же духе говорят они о своей партии в своих речах на конгрессах. На этом построена вся их агитация в массах.

Это так в теории, в литературе, в речах на собраниях.

Но в жизни практика большевицкой партии на каждом шагу бывает совсем иной.

Не во имя только партии по большей части живут больше­вики, — даже наиболее видные.

Читая воспоминания Г. А. Соломона, нельзя не заметить, что партия партией, а вместе с тем у большевицких деятелей свои личные маленькие интересы играют еще большую роль.

Перед читателем, как в калейдоскопе, проходят од­на за другой фигуры советских сановников. Все это — великие стяжатели, все они охвачены преобладающим интересом и стремлением, которое автор не обинуясь определяет вполне точным выражением ЖРАТЬ.