Среди красных вождей

Дело в том, что была одна поставка кос по ценам, в момент заключения сделки, явно преувеличенным. Я проверил эти цены и оказалось, что они для того момента были процентов на 25 выше рыночных.

Но договор был составлен правильно, партии шли в установленные сроки, качество товаров было среднее, и таким образом, у меня не было основания для аннулирования явно невыгодной сделки, – высокие, преувеличенные цены не могли быть причиной аннулирования, так как договор был подписан Гуковским. Однако, ознакомившись с ним, я вызвал к себе поставщика Б-ва и пытался понизить цены, указывая ему на то, что я, не имея юридических оснований воздействовать на него, должен следовать договору.

– Но, – предупредил я его, – имейте в виду, что, если вы не желаете пойти мне навстречу, понизив цены до уровня реальных рыночных цен момента заключения с вами Исидором Эммануиловичем договора, то вы можете считать, что для вас исключается возможность дальнейшей работы у меня. Так и запомните.

– Помилуйте, – возразил он, – где же это видано, чтобы после драки кулаками махать… Договор подписан, все правильно… А что касается того, что я выторговал у Исидора Эммануиловича хорошие цены ну, так ведь это дело коммерческое…

– Великолепно, – ответил я, – на том и покончим, вы больше у меня не работаете.

– Ну, это мы еще посмотрим, – сказал он. И пошла обычная история: жалобы на мои утеснения Гуковскому, его объяснения со мной, угрозы доносами, чтение копий посланных доносов. А затем настояния Гуковского снять имя Б-ва с черной доски, на что я не обращал внимания…

И вот, когда Б-в пришел просить меня сменить гнев на милость и восстановить его в качестве поставщика, я, исходя из того, что в конечном счет главным виновником в этом деле были Гуковский (взятки ему и компании), согласился снять с него опалу, если он чистосердечно выяснит некоторые непонятные мне пункты.

– Объясните мне во-первых, – спросил я, – каким образом вы могли продать ту партию кос по таким бессовестным ценам?

Он помялся еще немного и затем робко, но определенно ответил словами салтыковского персонажа:

– Ну, так ведь как же, Георгий Александрович… известно… «дадено»…

И далее он поведал мне, что перед подписанием договора Гуковский потребовал от него, чтобы он представил несколько дутых предложений от разных, существующих или несуществующих фирм на косы же, но по ценам обязательно более высоким, чем та, которая стояла в заключенном с ним договоре. И Б-в, развернул потребованное мною досье по этому делу, показал мне эти дутые предложения. Их было, если память мне не изменяет, всего шесть. Сличая эти дутые предложения, выходило, что Б-в поставил самые низкие цены, почему Гуковский и имел полное основание отдать ему предпочтение. Таким образом, человек, мало посвященный в дела, например, наезжий ревизор, ни к чему не мог бы придраться.

– Ну, что же, хорошо вы заработали на этой поставке? – спросил я Б-ва.

В эту минуту ко мне в кабинет вошел курьер Спиридонов который, полюбив меня, стал со мной нежно обращаться на «ты», именно нежно, не переходя в хамство:

– Вот ты спрашивал, Егорий Александрович, когда будет хороший поезд в Гапсаль… Я узнал… будет прямой поезд без остановки в субботу в шесть часов вечера…

– Спасибо, Спиридонов, – ответил я.

– Что это, Георгий Александрович, вы собираетесь съездить в Гапсаль? – спросил Б-в.

– Да, никогдане бывал там, и хочется отдохнуть в воскресенье…

– Разрешите, Георгий Александрович, мне заказать для вас номер (в такой то гостинице)… лучшая гостиница… разрешите… осчастливьте… позвольте мне взять на себя все расходы по проезду и по гостинице…

Конечно, я «не разрешил»… И мы продолжали наш разговор.

– Что греха таить, – ответил на мой вопрос Б– в, – заработал я очень хорошо…

– Ну, а сколько именно чистого?

– Да очистилось… сорок процентов без малого…

– Ну, вот теперь расскажите мне, как вы это делали, т. е., уславливались, давали взятки…

И он рассказал мне. И в этом рассказе было все: и как он сводил знакомство с братом жены Эрлангера («дадено») и как тот направил его к Эрлангеру для получения сведений, какие товары можно предложить («дадено»), и как брат жены Эрлангера рекомендовал ему, чтобы угодить Гуковскому, поднести подарок жене Эрлангера («дадено») и поднесен ценный подарок, и как затем опять таки, чтобы угодить Гуковскому, онустроил роскошное угощение ему и всем его близким («дадено» и угощение на его счет, «шампанское лакали, ровно коровы пили из корыта»), и как, наконец, его представили самому Гуковскому (весьма «дадено»)…

– Ну, а скажите мне по правде, Иван Иванович, сколько же всего дадено?

– Вот хотите верьте, хотите нет, Георгий Александрович, это стоило мне всего тридцать процентов поставки… Господи, Боже ты мой, да как же иначе? Сколько цветов «ей» поднесено, сколько угощений… сколько всего другого… Чуть что: «Иван Иванович, устройте…?» А ведь это денег стоит, все и ложится расходами по сделке… Эх-эх…

– И за всем тем у вас чистого барыша сорок процентов?… И вам не стыдно, Иван Иванович? Ведь вы же русский человек…