Среди Миров

И тогда царевна Анна решила использовать оружие, о котором говорил ей освободившийся растеневик. Она начала думать о Владаре. И тут такая светлая, неожиданная нежность нахлынула. Так захотелось обнять его, милого — того, с кем почти всю жизнь пробыла в разлуке.

И подменённый не человек перестал дёргаться. Он лежал смирный, глядел широко раскрытыми, ничего не выражающими, остекленевшими глазами вверх, а губы его слабо двигались. Срывались с них слова:

— Я освобождён от Шегъгорърара. Теперь хочу освободиться от этого тела…

Но уже некогда было его освобождать, а надо было уходить — даже бежать. В окрестных кварталах поднялась тревога. Ещё несколько раз раздался свист; уже и топот приближающихся воинов можно было услышать. Но тут возникла ещё одна заминка: женщины не хотели оставить своих, так глупо и неожиданно погибших мужей или братьев. Уговоры на них не действовали, они рыдали, они обнимали мёртвых, они хотели унять боль раненых.

И пришлось оставить таких женщин и детей. Остальные побежали по улице. Вроде бы, до корабля Дорпьюшона оставалось совсем недалеко.

Глава 19

Зелёные корешки соединили сознание Марии и Ингмара не с чьим-то конкретным сознанием, а сознаниями всех спящих. Но трудно было поверить, что это только сновидение — отличить его от реальности, несмотря на всю причудливость, было сложно. Все ощущения были именно такими, как в реальном мире, а не как во сне.

Мария и Ингмар оказались стоящими на широком плато по краям которого вздымались высокие горы; в небе неспешно двигалась плотная, совершенно непроницаемая завеса то ли из туч, то ли из дыма. Неподалёку стояли дома: высокие, многоэтажные, сложенные из бетона. Ни Мария, ни Ингмар таких прежде не видали.

И, сразу же обратили внимание на многочисленных созданий — как людей, так и не людей. Все эти существа занимались разнообразной работой. Кто-то что-то тащил, кто-то копал, кто-то закапывал; кто-то напряжённо размахивал руками, клешнями, щупальцами…

На только что появившихся Марию и Ингмара никто, кажется, не обратил внимания. Подойдя к одному не знакомому человеку, Мария спросила:

— Скажите, а что вы делаете?

Тот, не прекращая волочить по земле тяжёлый, наполненный камнями мешок, ответил:

— Работаю. А разве вы этого не видите?

— Видим. Но… зачем? Чью волю выполняете?

— Конечно, свою волю.

— Но зачем вам это надо? — такой вопрос задал Ингмар.

— Чтобы было, — ответил человек.

— Вот вы тащите мешок с камнями. Но куда? Чего ради? Что хорошего от этого будет? — поинтересовалась Мария.

— От этого будет дом.

— Ваш дом?

— Да.

— А где?

— Да вон же…

Человек кивнул на небольшой, перекошенный дом, который строили, а одновременно с этим и разбирали люди и другие существа.

— Но ведь ваш дом никогда не будет достроен! Его и строят и разбирают! — воскликнула Мария.

— Что? Почему? О чём вы говорите? — человек был изумлён, но при этом не выпускал свой мешок — продолжал его тащить.

А Мария уже побежала к дому, Ингмар вынужден был последовать за ним. Дело в том, что среди строителей дома Мария узнала царя Романа.

Подбежав к нему, девушка спросила:

— Ваше величество, вы узнаёте меня?

— Нет, — ответил царь Роман, выбивая молотом, очередной камень из кладки.

— Ну да, откуда вам меня помнить. Ведь я была всего лишь одной из многочисленных ваших поданных. Ну а о своей дочери, царевне Анне, вы помните? О Светграде? О Многомирье…

Царь Роман на мгновенье остановился, и показалось, что в глазах его промелькнуло осмысленное чувство, он медленно, хрипло проговорил:

— Анна… Многомирье…

Но уже снова замахнулся киркой, ударил по камню, и пробормотал вяло, бессмысленно, устало:

— Не мешайте работать. Сами займитесь делом.

Мария и Ингмар отошли на несколько шагов и там заговорили между собой. Девушка молвила:

— Не стал бы нас сюда растеневик посылать, если бы здесь всё было безнадёжно.

А Ингмар ответил:

— Кажется, в царе Романе что-то пробудилось. Мне показалось: ещё немного и он сбросит с себя это оцепенение.

А Мария ответила:

— И я даже знаю, в чём дело. В те мгновения я думала о близких, дорогих мне людях, о всех тех, кто сейчас страдает, я искренне хотела им помочь; даже — пожертвовать своей жизни ради блага Светграда и всех миров, знакомых мне и не знакомых…

Ингмар проговорил:

— И он почувствовал твою любовь. Да — любовь: искренняя, настоящая любовь, она является противовесом всему, что здесь происходит. Вот именно этим оружием мы и должны действовать.

Мария ненадолго задумалась, потом кивнула:

— Да, ты прав. Хотя, поначалу, я думала, что нам предстоит встретить здесь некоего монстра. Но монстра нет. Есть существа, наделённые душой, но забывшие о своей прошлой жизни. Они проделывают немалую физическую работу, хотя, в то же время, их настоящие тела вплетены в паутину. Из них поступает энергия, и этой энергией питается Шегъгорърар. Чем больше будет здесь этих несчастных, тех быстрее будет расширяться сфера влияния Шегъгорърара… Впрочём, нечто подобное нам уже сообщал растеневик.

Тогда Ингмар спросил:

— Всё хорошо. Да только вот вопрос: где мы найдём любовь для всех-всех, присутствующих здесь?

Мария ответила: