Среди нас

Ковлинский совсем не рассчитывал на это. Машина Джеда слетела в обочину и врезалась в дерево, задняя часть автомобиля при этом сильно приподнялась от удара. Саша даже испугался, что машина может опрокинуться на бок, что было бы совсем неудобно. Ковлинский остановился недалеко от машины, которая со всей силы влетела в дерево. Он убрал пистолет себе в штаны и прикрыл курткой, телефон положил в карман.

Саша вышел из машины, и он понимал, что нужно действовать очень быстро, иначе неверно потраченная минута может стоить ему жизни. Он достал тот самый труп из специального пакета, из багажника и посадил его туда, где сидел сам пять минут назад. Ковлинский снова завел мотор своей машины и подогнал ее прямо вплотную к машине у дерева. Все вышло намного легче, чем рассчитывал убийца. Но произошла одна маленькая оплошность.

— Ооо… Кто-то очнулся! — с ненормальным удовлетворением Саша почти скакал взад и вперед, его больной разум был счастлив от того, что случится далее. Он говорил с Джедом так, будто бы сюсюкался с маленьким ребенком. — Но кто же там очнулся? Джед, ты ли это? Ой, как плохо мне тебя видно, у тебя нос будто бы размазан по лицу! — голос Ковлинского стал очень высоким, он хорошо вошел в свою роль. Интересно, он также мучал Марину и Илью, перед тем как убить их? Но Александр не замолкал. — А что же делает наш глупенький Джед? Он пытается открыть дверь? Ой, я вспомнил! У меня же есть специальный ключик, который не позволит нашему Джеду открыть дверь. — Ковлинский достал черный брелок с тремя кнопками и помахал перед стеклом, за которым Джед всеми силами пытался хоть как-то повлиять на открытие двери. Но двери его совсем теперь не слушались.

— Саааш… Открой… Саша, — сквозь сломанные зубы, пытался выдавить из себя Джед хриплым и беспомощным голосом, но силы все больше и больше оставляли его.

— Что, что? Я тебя очень плохо слышу, Джед, — издевался над ним Ковлинский с улыбкой на лице.

— Ты будешь гореть в аду за то, что сейчас делаешь! Открой эту дверь и выпусти меня! — закричал Джед.

Его начальный хриплый голос больше не просил о пощаде, его голос был полон ярости и бешенства. Будто бы это был совсем не Джед, а кто-то другой.

— Ты мне никогда не нравился, Джед. Знай это. Ты никогда не думал головой, хотя и знаешь меня прекрасно, — начал говорить Саша, наклонив голову в бок. Его немного привели в замешательства последние слова Джеда. — Ты молил меня о пощаде, и это мне нравилось, а теперь мне стало неинтересно, сейчас же мне придется закончить начатое. Машины, в которой ты находишься и та, которая стоит сзади, пропитаны легковоспламеняющимся веществом без запаха. Его было трудно достать, но это того стоило, — сказал Ковлинский. — Знаешь, я не буду тратить на тебя драгоценное время. Ты меня бесишь, Джед.

Саша достал из кармана пакетик, внутри которого лежала сигарета, вынул ее и поджег. После Ковлинский подошел к той машине, за рулем которой находился бездыханный труп невезучего бродяги, и засунул ему в зубы сигарету. Через пять секунд все вспыхнуло ярким заревом. Пламя не заставило ждать, оно сразу же поглотило всю машину и перекинулось на тот автомобиль, где сидел Джед. Было ощущение, что среди ночи встало яркое солнце и от него идет сильный жар. Нельзя было и представить какую боль сейчас испытывал Джед, сгорая заживо. Ковлинский стоял вдалеке и, не проявляя никаких эмоций, смотрел на человека, бьющегося в конвульсиях в салоне автомобиля, крики которого не заглушали ни треск огромного кострища, ни стрекот ночных насекомых…

III. И снова утро

Вадим накинул на себя то, что увидел первым и поспешил поскорее выйти на улицу. Марк со своими «плохими» новостями ушел, теперь у следователя будет много времени, пока его сводный брат находится в суде. Он открыл входную дверь и вышел в длинный коридор, в который выходили двери еще нескольких квартир, но его дверь была ближе всего к выходу. Свело-грязный пол, неизвестного материала и стены, покрашенные поблекшей светло-зеленой краской. Повернув голову налево, от двери Игнатьева в конце коридора располагалось окно. Оно было без тюлей и штор. На подоконнике стоял цветок, похожий на сухое алое в белом горшке.

Теперь же Вадиму было не все равно как к нему обращаются. Он всегда предпочитал, чтобы его все звали просто Вадимом и никак больше, но теперь бы его сильно бы возмутило такое «звание». Сегодня, как и вчера, в нем проснулся настоящий следователь, поэтому теперь он бы предпочел только такое обращение к нему и коллег по работе, и всех остальных, кроме двух человек. А именно кроме того, к кому сейчас следователь Игнатьев собирался поехать, и кроме той, которую сейчас судили.

Все опять шло по тому же сценарию, следователь вышел на улицу, поймал такси, назвал примерно куда нужно ехать, и такси тронулось.

Вадим сидел и, смотря в окно, снова и снова вспоминал последние моменты со своим бывшим напарником Максимом Гришиным. Его ни с того ни с сего вдруг посадили за хранение наркотиков.