Среди нас 2 (СИ)

Драку я увидел почти сразу, как только обогнул огромный обелиск, который поставили здесь какому-то авторитету ещё в лихие девяностые. Наверняка братки хотели как лучше, но простые люди не поняли и по сей день высмеивали изображённого во весь рост покойного. Оно и в самом деле выглядело комично, с огромной трубкой сотового телефона, распальцовкой и кучей баксов, торчащих из кармана малинового пиджака. Большая глыба чёрного мрамора перекрывала не только обзор, но и знатно отражала звуки. Видимо, поэтому я и не обратил внимания на отдалённые визги, когда спокойно занимался оружием.

А битва была уже в самом разгаре. Надюха держала Любу за волосы и что есть силы лупила её ногой в лицо. Попадала не часто, потому как медичка постоянно вертелась, пытаясь уйти из-под удара. Получалось не очень. Более опытная в драках продавщица периодически тянула соперницу на себя и тут же пробивала очередным пинком. Впрочем, и она без ранений не осталась: на щеке глубокая царапина, из носа сочится кровь, а под глазом уже наливается приличный синяк.

Чуть поодаль, на могильной плите, сидел Колян. Похоже, он пытался разнять бешеных фурий, но что-то пошло не так, и теперь он держался за разбитый нос, задрав лицо к небу. И это, кстати, не смешно. Тот, кто хоть раз пытался разнять разъярённых женщин, прекрасно понимает, о чём я сейчас. В тысячу раз проще толпу мужиков растащить. Там хотя бы можно одному-другому в челюсть съездить, чтобы угомонить. Женщину бить не будешь, а вот она в пылу схватки берегов не видит и вряд ли станет разбираться, кто решил ей помешать. Плавали — знаем.

Однако не вмешаться я тоже не могу. Вот только лезть к ним — не самая лучшая затея. Нос, может, и не разобьют, а вот рожу вмиг расцарапают. И самое лучшее решение, которое могло придти мне в голову, — это пальнуть в воздух.

Громкий хлопок сработал как надо. Девушки на мгновение оторвались друг от друга, а там и народ подоспел. Надюху подхватили сразу двое и оттянули в сторонку. Люба попыталась воспользоваться ситуацией и наказать соперницу, пока та не способна дать сдачи, но её успел перехватить я. Некоторое время она брыкалась в моих крепких объятиях, но драка была закончена, и вскоре пыл начал спадать.

— Вы чё, совсем ебанулись?! — взревел я, когда девок растащили по углам и окончательно отрезали друг от друга. — Это что за выходки… Люба?!

— Понятия не имею! — крикнула она в ответ. — Эта полоумная налетела сзади…

— Чё ты там вякнула, шмара?! — Надюха снова попыталась ринуться в бой, но её не пустили.

— Надя, ёб твою мать! — уже начиная понимать, что случилось, переключился на виновницу торжества я. — Ты чё, совсем мозгов лишилась?!

— А чё она? — привела странный аргумент старая подруга.

— В смысле? — не согласился с доводами я. — Насколько я понял, это ты на неё набросилась.

— Её усыпить нужно, — подлила масла в огонь медсестра. — Бешеная сука!

— Я тебе всю харю разорву, шалава! — вернула ей Надюха.

— А ну цыц! — прозвучал командный голос Валерича. — Вы чё, девки, совсем пизданулись? У вас месячные, что ли, из цикла выбились?!

— Дядь Саш…

— Молчать, я сказал! — строго прервал оправдания Надюхи он. — Устроили здесь цирк с конями! Ещё раз такое увижу, выпорю обеих и разбираться не стану. А ты чё встал, слюни развесил?!

— В смысле?! — обалдел я от такого поворота. — Я-то здесь при чём?

— При всём! Разберись со своими бабами, чтоб я больше этого не видел. Понял меня?! — закончил Валерич и с чувством выполненного долга похромал обратно, к центральной часовне.

— Вот это нихуя себе, — пробормотал я. — Ещё и виноват остался. Надюх, а ну пойдём отойдём.

Мы слегка отдалились от толпы зевак, которые и не думали расходиться, и я тут же насел на уши подруге:

— Надь, чё происходит-то? Ты давно на людей бросаться начала?

— А чего она постоянно возле тебя трётся? — указала пальцем в сторону медички она. — Я как ни посмотрю, щебечет сидит, глазки строит.

— А ты мне жена? Я, может, что-то упустил? Мне казалось, мы с тобой этот вопрос уже проработали.

— Ой, да пошёл ты, козлина дикая! — рявкнула она, развернулась и нервной походкой удалилась с глаз.

— Вот это я попал так попал…

Я почесал макушку и вернулся к месту схватки. Люба уже более-менее успокоилась. Она смотрелась в маленькое зеркальце и пыталась обработать раны на лице. Досталось ей, конечно, знатно. Минимум неделю будет в синяках ходить, да и ссадины вряд ли быстрее заживут. На меня она бросила какой-то странный взгляд. Вроде и злой, но в то же время жалобный. Хрен этих женщин разберёшь.

— Ну, вы чё встали? — обратился я к зрителям. — У вас дел других нет?

Народ недовольно загомонил, но всё же начал расходиться. Наверняка им было очень интересно, чем всё закончится. Ещё бы, жить в постоянной рутине, в маленьком замкнутом пространстве, и вдруг такое! Пересудов теперь на месяц минимум, а то и больше. Это если, конечно, что-то более значимое не произойдёт. А мир вокруг сейчас сюрпризы очень часто преподносит, так что, может, ещё обойдётся.

— Ты как? — Я присел рядом с Любой.

— Не очень, — поморщилась она. — Всё лицо болит.