Среди нас

Боль пронзила спину, и воздух мгновенно вышибло из лёгких. Но моё тело, как во время схватки с Валеричем, быстро отключило боль. В кровь хлынула огромная порция адреналина, и мир вокруг остановился, будто его поставили на паузу. Я повернулся и увидел в руках главаря пистолет. Его палец уже повторно давил спуск, но я оказался гораздо быстрее.

Удар ладонями по кисти выбил пистолет, но скорость и сила были настолько чудовищны, что я сломал противнику предплечье. Кость вылезла наружу, распоров рукав, а мой следующий удар окончательно прервал существование ублюдка. Пятка вонзилась ему в лоб, и я отчётливо почувствовал, как хрустнули кости черепа.

Последнее, что я помнил, — это испуганное лицо Алисы с телефоном возле уха. Кажется, я даже шагнул к ней, прежде чем боль вернулась и поглотила моё сознание.

*** Лайкосиков-то подкиньте, жмотяры))) ***

Глава 8 Неприятности

Я их видел. Теперь я знаю об этих тварях гораздо больше. А ещё я видел, на что способны те два меча с рунными письменами вдоль клинка. И запомнил каждую букву, весь порядок символов, хотя теперь мне это не требуется. Просто я знаю, что там написано. Не знаю лишь одного: жив я или уже умер?

Кажется, я прожил сотню жизней, впитал бесценный опыт предков и знаю ответы если не на все вопросы, то на очень многие. Будет обидно, если сдохну и унесу всё это с собой в могилу. Так, стоп! Разве мертвецы умеют думать? Хотя откуда мне знать, что на том свете с душами происходит.

— …лжен… чнуть… — словно волнами, в уши пытался ворваться чей-то голос. — …ние стабиль… жет завтра, а может, и сей…

— Я понял. Обяз… позвоните, когда он… — появился другой, уверенный, скорее даже — властный голос.

— Да, да, это само собой, — ответил ему первый.

Хлопнула дверь, и навалилась тишина… Хотя нет, кажется, кто-то ходит, чем-то шуршит. Слева мерно работает какое-то оборудование, я отчётливо слышу гул вентиляторов и… Что это, храп? Нет, скорее мерное сопение на пределе храпа. А ещё этот запах…

Всё ясно. Я в больнице. Выходит, что жив, но, скорее всего, без сознания.

Алиса!

Я резко распахнул глаза и тут же снова зажмурился, ощутив реальную боль от яркого света. Однако это не осталось незамеченным для того, кто тихо бродил по палате.

— Так-так-так… — забормотал он и сильными пальцами раздвинул мне веки. — Замечательно. Как себя чувствуете, Сергей Николаевич?

— Пить, — пересохшими губами едва смог ответить я.

— Очень хорошо, — вместо воды выдал идиотскую фразу доктор и вышел за дверь.

У меня возникло огромное желание подняться с кровати, догнать его и как следует вломить! Жаль, что оно так и осталось неисполнимым. Однако с каждой секундой мне становилось всё лучше. По крайней мере, мозги постепенно начали функционировать, глаза привыкли к освещению, и я смог осмотреться.

Обычная больничная палата, без фантазии и даже телевизора. Только мерная работа ИВЛ и редкий скрип одного из кулеров охлаждения. Даже не скрип, скорее писк на определённых оборотах. Ободранные стены, выкрашенные в голубой цвет, и пожелтевшая от времени побелка.

На соседней койке лежит мумия. Нога на вытяжке, обе руки в гипсе, лицо скрыто под плотным слоем бинтов. Это она подключена к ИВЛ. А вот мужик на противоположной койке как раз и оглашает палату мощным сопением. Его тело тоже подключено к аппаратам, но, похоже, он чувствует себя лучше всех. Четвёртая койка свободна, и на этом всё. Ах да, на окнах решётки, и выглядит это совсем не оптимистично.

Я уже понял, кем был тот человек, который справлялся о моём здоровье. Готов поклясться, что он из полиции. Ведь у меня огнестрел, а в этом случае врачи обязаны оповестить органы.

Стрелявший, скорее всего, мёртв. Я прекрасно помню свои ощущения, когда моя пятка погрузилась в его череп. С такими травмами не живут. А значит, у меня очень большие проблемы. Здесь не поможет ни Валерич, ни отец Владимир.

Справа скрипнула дверь и отвлекла меня от размышлений. В палату ввалилась медсестра. Ох, как бы я хотел, чтобы она впорхнула! Нет, в плане сексуальных утех меня сейчас хоть самого трахай, но глаз бы порадовался. Жаль, что симпатичные сестрички бывают только в кино, а в жизни как-то так.

Вечно недовольное лицо, потому как мало приятного чистить гнойник и вытряхивать дерьмо из уток. Да и платят наверняка так «хорошо», что хочется убить каждого пациента, лишь бы ничего не делать за такую зарплату. Весом примерно центнер, мощная спина и ручищи. А другая здесь и дня не продержится, ведь нас нужно переворачивать, подмывать. Может быть, поэтому молоденькие и симпатичные выпускницы медицинского колледжа превращаются вот в таких огромных мутантов? Работа с дерьмом, болью и другой мерзостью превращает их в озлобленных чудищ.

— Очнулся, стало быть? — тем не менее вполне добрым голосом поинтересовалась медсестра. — Утку дать?

— Пить, — повторно прохрипел я.

— Нельзя тебе, касатик, потерпи пока. Могу тебе губы помочить, будешь?

Я молча кивнул, и сестра переваливающейся походкой покинула палату.