— Так он что, умер? — уточнил Шкет.
— Типун тебе на язык, — выругался старик. — Живой он, дышит вон, и сердце стучит.
— Летаргический сон, — с умным видом добавил пацан. — Я про такое по телику видел. Он так может лет сто проспать.
— Если ты хоть немного прав, то нам жопа, — задумчиво пробормотал Исай. — Сев, ты же всемогущий, неужели ничего нельзя сделать?
— Наверное, можно, но я не знаю как.
Я слышал их. Голоса доносились, словно сквозь вату и были одновременно гулкими, как в бесконечном тоннеле. Порой приходилось додумывать фразы по контексту, потому что некоторые слова попросту терялись в фоновом шуме миллиардов других голосов.
Иногда мне удавалось вынырнуть на поверхность, вот как сейчас, но такие моменты длились недолго. Вскоре меня накрывало очередной волной и вновь тянуло на дно информационного безумия, в котором я оказался. Знания миллиардов вселенных от начала времён продолжали рвать моё сознание, которое и без того распалось на атомы, а может, и того меньше.
Я одновременно ощущал себя везде, в каждом мгновении жизни всех миров. Я видел то, что неподвластно пониманию человеческого мозга. Я был всюду и одновременно нигде.
— Хватит! — в очередной раз вынырнув на поверхность, взревел я.
И в тот же миг неведомая сила собрала меня в единое целое. Голоса стихли, и пространство заполнила звенящая тишина. Меня окружала абсолютная пустота…
«Как же хочется жрать!», — было первое, о чём я подумал. А затем подумал о том, что, оказывается, вновь могу думать, и распахнул глаза. Вокруг царила темнота, да такая что глаз коли, даже зрение витязя не спасало. Всё-таки в его основе лежит природный механизм, который требует хоть толики света, чтобы усилить его до видимого спектра. Похоже, что сюда не проникало нисколько. Интересно, а где я?
Я попытался подняться, но у меня ничего не вышло. Нет, совсем немного дёрнуться удалось, но голова упёрлась во что-то жёсткое…
— Да ну нахуй! — возмутился я, и голос прозвучал очень плотно, будто я нахожусь в хорошо изолированном помещении.
Впрочем, не так уж я и неправ. Земля прекрасно скрадывает звук. Едрить-колотить, они меня что, похоронили? У них что, совсем мозгов нет? Или я действительно того?
Бред, с того света не возвращаются. Хотя Исай, опять же… Жарко здесь, первый звоночек, что пространство перенасыщено углекислым газом. А значит, пора выбираться из этой ловушки. Надеюсь, снаружи никого нет. Забавно, конечно, выйдет, когда я выберусь из-под земли. С другой стороны, реакция на испуг у всех разная. Обидно получится, если я сдохну от пули, едва выбравшись из могилы.
Осталось разобраться, как выкарабкаться из этого чёртового ящика. Слишком уж здесь тесно, чтобы размахнуться и разбить доски. Давить тоже не вариант. Может, я и сильнее обычного человека, но не настолько, чтобы поднять несколько сотен килограммов сырой земли. В том, что она сырая, сомневаться не приходится.
Кстати, совсем не холодно. А ведь в наших широтах земля имеет свойство промерзать аж на пару метров. Но даже если в этом году из-за сугробов глубина промерзания меньше, холодрыга в могиле должна стоять знатная. А с меня аж течёт, вся спина уже насквозь мокрая. Сколько же я здесь пролежал?!
Меня вдруг охватила паника. Впрочем, неудивительно, учитывая моё положение. Да здесь любой человек с ума спрыгнет, обнаружив, что его заживо похоронили. Наверное, хуже смерти и не придумать, хотя… Нести уже не придётся, да и близкие попрощаться успели. Наверняка даже фразы стандартные звучали, мол: как живой лежит, даже улыбается.
— Вылезу — всем челюсти попереломаю, — буркнул я. — Да как же тебя ебсти, мать твою?!
Вот теперь я натурально разозлился. И как только почувствовал нарастающую ярость, ухватился за неё, словно за спасательный круг. Пространство внутри гроба залило ярким светом, прочерчивая ореолом медвежий силуэт. И как только он начал уплотняться, доски не выдержали и с хрустом разошлись в стороны. Грунт провалился и засыпал мою морду, но это не беда. Медведи спокойно переносят подобные неудобства. К тому же отлично умеют копать, например, берлоги. Впрочем, и я с землёй на «ты». М-да, вот такая ирония: Могила в могиле, даже какой-то тавтологией отдаёт.
Мишка и впрямь оказался хорош в качестве землеройки. Прочные загнутые когти без особых усилий рыхлили землю, к слову, успевшую прилично слежаться. Ближе к поверхности под лапы начали попадаться кирпичи, через которые уже виднелся свет. Это навело не на самые хорошие мысли. Вначале я заволновался: как бы над моей могилой памятник во весь рост не воздвигли, с моих станется. Но нет, это больше походило на завал.
Медвежьих сил хватило с запасом, чтобы покинуть собственное захоронение всего за пару минут. Кирпичи разлетелись в стороны, и я наконец смог вдохнуть полной грудью. Но не успел вернуться в образ человека, как у самого уха что-то пронеслось, издавая характерный электрический треск. Даже шерсть зашевелилась. А затем грохнуло так, что зазвенело в ушах, однако я всё же услышал фразу: «Валим».