Среди нас 4

Когда оба противника имеют равную силу, остаётся уповать лишь на то, что кто-то допустит ошибку. Достаточно отвести клинок всего на миллиметр дальше необходимого, и эта брешь обязательно станет фатальной. Мало того, каждый удар сопровождался энергетическим выплеском, и это также необходимо держать под контролем.

Колено Исая зажило буквально на глазах. Энергии камня оказалось недостаточно, чтобы причинить значительный вред. Но клинок — это совсем другое дело. Оружие становится продолжением руки и передаёт импульсы воина без потерь. Как оказалось, таким образом можно даже повлиять на реальность.

Исай кончиком меча начертал в воздухе замысловатый узор, а затем рванул вперёд и исчез из поля видимости. Я каким-то чудом почувствовал его присутствие сзади и вывернулся из-под удара, после чего ещё несколько секунд испытывал сильное неудобство, отражая очередную ураганную атаку. Но урок я усвоил. Отныне я наблюдал за противником во всех доступных мне спектрах зрения.

И не прогадал.

Очередная хитрость со стороны Исая закончилась крахом. На сей раз он решил напасть на меня одновременно с трёх сторон. Вот только две фигуры оказались фантомами, хоть и довольно точными, но всё же бесплотными. Сам противник снова переместился и нанёс удар в левый фланг. Надо признать, очень неудобный для правши. Но я уже давно перестал обращать внимание на подобные вещи, ещё до того, как стал посвящённым. Умение одинаково использовать в бою обе руки не раз спасало мне жизнь, а уж сколько я таким образом выиграл рукопашных схваток — и не счесть.

Мой разум оставался холоден, и когда Исай раскрыл свои намерения, я не стал панически отбивать его клинок. Напротив, принял его на свой очень нежно. А затем, не позволяя мечам разойтись, скользнул своим по лезвию противника, заставляя его отпрянуть. Правой рукой жёстко отразил очередной выпад и наконец, добравшись левым до горла противника, резко потянул меч на себя. Не забыл вложить в удар и энергетический импульс, блокируя некоторые потоки энергии.

Как я и предполагал, биосфера Исая не успела вовремя отреагировать на ранение. На мостовую упали первые капли крови. Предок хищно оскалился, намекая, что до окончания боя ещё далеко, и звон стали вновь эхом разлетелся по территории кремля.

Вокруг нас толпились люди, но никто из них даже не смел вмешиваться в ход сражения. Даже охрана молча наблюдала за нами со стен. Не подпускали к нам и Маркина с Коляном. Их ещё в самом начале скрутили, словно младенцев, и, поставив на колени, заставили смотреть. А ведь Рустам — витязь, и уже далеко не первой ступени.

Молчаливая покорность подданных пугала и одновременно настораживала. Но вот что я заметил, и это показалось мне действительно странным. В тот момент, когда я рассёк кожу Исая, зрители синхронно схватились за место ранения, будто почувствовали ту же боль, что и их хозяин. А ещё, всего на мгновение их глаза наполнились мраком. Но как бы мне ни хотелось поразмышлять на эту тему, противник не позволил.

Мечи со свистом рассекали воздух и мелькали с такой скоростью, что не всегда удавалось их видеть даже моим, привычным к подобному темпу взглядом. Но ритм я всё ещё выдерживал. Мало того, прекрасно под него подстроился, и это оказалось второй ошибкой Исая. Да, возможно, он работал не на пределе возможностей, но никогда, ни при каких обстоятельствах, нельзя позволять противнику ловить свой ритм.

Помню, когда я впервые проиграл бой менее опытному бойцу. Тогда-то тренер и рассказал мне этот маленький секрет. Я был быстрее, сильнее, да и арсенал моих приёмов превосходил оппонента. Вот только он постоянно ломал ритм схватки, пусть техника и точность ударов и оставляли желать лучшего. И именно это, плюс чуточку больше выносливости, позволило ему победить.

В зале я привык к тому, что прямой выпад наносится по определённой траектории. Но когда удар нелепый, невозможно предсказать, куда именно он в итоге попадёт. В тот день я пропустил слишком много и продул по очкам. Я мог бы его вырубить, будь у меня на один раунд больше, но увы.

И вот сейчас, когда рисунок боя стал мне привычен и понятен, я начал его ломать. Уклонялся от клинков тогда, когда мог легко их отразить, или парировал значительно сильнее, чем требовалось. Да, мне тоже приходилось несладко, зато Исай стал чаще проваливаться, но самое главное: он сбивался с ритма.

Очередной удар по косой я пропустил мимо, а когда Исай повёл клинок обратно — парировал, заставляя противника нанести колющий выпад. И в этот момент я шагнул вперёд, пропуская лезвие всего в миллиметре от тела, закрылся от второго меча и, получив достаточно инерции, вонзил свой меч шею предка, прямо над ключицей.