Среди нас...

Наблюдавший со стороны сыщик смотрел, как молодые люди расходятся в разные стороны. А-а-а, и что же мне теперь делать дальше…? Но, стоп! Парень остановился. Повернул голову в сторону уходящей девушки. Явно о чём-то серьёзно призадумался и, немного неуверенно сделав первый шаг, всё-таки пошёл за ней. Уф, так легче.

К Шаману я всегда успею, — подумал я, — а вот узнать, где работает Марина и работает ли она вообще тут в Полисе, другой такой возможности может и не представиться (хотя следить за ней было как-то некрасиво с моей стороны). Переборов это немного неловкое чувство, я медленно развернулся и пошёл вслед за почти уже скрывшейся из виду девушкой. Я шёл за ней на расстоянии. В переходе на Боровицкую народу было не очень много, так что скрыться от меня в толпе она не смогла бы. Правда, если бы она вдруг неожиданно развернулась, то у меня шансов скрыться от её взгляда тоже оставалось минимум.

Переход, по мере возможности, был заставлен как раз теми ночными заведениями, ради которых люди и стремились ночью в Полис. Марина подошла к одному из них, причём явно не с парадного входа, а к какой-то маленькой дверке где-то сбоку. Она постучалась. Из неё, пригибаясь, чтоб не удариться головой, вышел здоровый, где-то под 2 метра ростом, толстый бородач. Я даже испугался за Марину! Он слегка обнял её за плечи и впустил внутрь. Кто это такой?! Что это за заведение?! Я оббежал заведение, по метрошным меркам просто огромное заведение, до парадного входа. МЕДВЕДЬ — гласила вывеска. Это мне ни о чём не говорило. У двери под вывеской стояли два таких же громилы, как тот, что впустил Марину. К ним подошли трое небедно одетых мужчин возраста лет за 40, дали огромный пакет (по звонким звукам было понятно, что с пулями), громила заглянул в пакет, но не стал даже пересчитывать.

— Всегда рады постоянным клиентам, — он жестом руки показал им на вход. Второй громила произвёл лёгкий досмотр и сделал тот же приглашающий жест. Мужчины вошли внутрь, но как я ни пытался в этот момент заглянуть, что же там творится такое за дверью, не смог разглядеть вообще ничего. Я лишь услышал доносящиеся звуки музыки. Музыка — это роскошь в наше время. Причём, при закрытых дверях музыку слышно вообще не было. Отличная звукоизоляция!

Я подошёл к громилам.

— Что это за заведение? — обратился к ним я.

Они смотрели на меня, как на идиота.

— Клуб, — грубовато ответил один.

— Ну, или бар — кому как больше нравится, — немного дружелюбнее отозвался второй.

— А сколько стоит войти?

— 60 пуль.

— 60?! — я округлил глаза.

— Да, сынок, этот клуб не для бедных, — усмехнулся один из громил.

Его слова задели меня, но влезать в спор было бы глупо и бесполезно. Я отошёл в сторону.

У меня всего с собой 70–75 пуль в рюкзаке и карманах, — подумал я, — ну и в рожке Калашнкова штук 10… На услуги Шамана мне и этих денег навряд ли бы хватило, а уж на остатки от них и надеяться не стоило. Но, повинуясь каким-то непонятным инстинктам, я отсчитал нужное количество пуль и вновь подошёл к здоровякам.

— Теперь можешь смело заходить, — произнёс громила, приняв от меня плату и пересчитав её.

Я сделал шаг, и тут чья-то крепкая рука легла на моё плечо.

— Да, можешь, только сначала сдай свой автомат и, если есть, то и другое оружие в камеру хранения, — второй громила указал мне пальцем на стоявший недалеко деревянный (в отличие от всех других построек в этом переходе) сарайчик. Именно, сарайчик — других определений этому «домику» я дать не мог.

Только в Полисе, особенно в ночном, сохранилась та атмосфера и, местами, тот быт, что были присущи городу, когда-то находившему на поверхности. Город, что ныне лежит в руинах, поражённый сильнейшей радиацией, а его единственные жители — кровожадные мутанты. Хотя, как говорят многие представители старшего поколения, в последние годы перед Катаклизмом жители города мало чем отличались от нынешних мутантов. Нет, не внешне. А там, внутри, в душе. Такие же кровожадные твари! Все мысли были лишь о том, чтобы где-нибудь что-нибудь урвать, схватить кусок пожирнее! Сильные пожирали слабых! Безжалостно! Беспощадно! И лишь ссылались на естественный отбор, будь он не ладен! Алчность, власть, похоть — в их душах всё меньше и меньше оставалось человечности! Звери в человечьем обличии!!

— С Вас 2 пули, — сказал работник сарайчика хранения, глядя, как я снимаю с плеча свой автомат.

У-ух, капиталисты, блин! На всём деньги делают!

Я взял автомат в руки, достал рожок и выпотрошил из него все пули себе на ладонь. Так будет безопаснее. А то потом патронов можно и не досчитаться. Заплатил по тарифу, сдал оружие, сунул в карман оставшиеся в ладони патроны и вновь отправился к входу в клуб.

— Всё сдал? — громила на входе производил мой обыск.

— Да, всё! — я уже начинал выходить из себя.

Он попросил меня раскрыть свой рюкзак. Я открыл, он заглянул внутрь, засунул в него свою могучую руку и вытащил наручники:

— А это ещё что такое?

— Наручники. Что, их тоже надо сдать?! — я готов был сорваться на крик.

Держа в руках стальные браслеты, здоровяк перевёл свой взгляд на напарника.