Среди облаков и тумана

– Да, отец, – Горгорон наклонил голову, словно готовясь в бою защищать свое детище.

– Нет, отец, – Антрас скрипнул зубами, старательно отводя глаза от Горгорона.

При этих словах Алузар невесело усмехнулся:

– Какая ирония, вы оба обращаетесь ко мне так, хотя ни один из вас не является моим сыном.

Оба, Гор и Антрас, одновременно вскинули глаза на короля, затем обменялись быстрыми взглядами, но не стали комментировать слова Алузара.

Ви смотрела на троих мужчин, беседующих друг с другом не как члены одной семьи, а как три заклятых врага, договорившихся о временном перемирии. Тианна и Лана стояли в отдалении, каждая на стороне своего дара. Вика никак не могла решить, кто из двоих драконьих невест больше достоин ее симпатии: Лана по-прежнему вызывала у нее досаду, Тианна – оторопь и липкую ревность. Королева вела себя не в пример скромнее короля, но если для Ланы она была всего лишь свекровью, то для Ви – бывшей любовницей ее мужчины.

Беседа, больше похожая на словесный поединок, продолжалась.

– Облачная Академия – единственное место, где неугодные власти чародеи могут найти убежище, труднодоступное для врага и все еще им не обнаруженное, – Гор был непреклонен.

– Они могут найти это убежище в Таэр Лет, – голос короля, твердый и грубоватый, как и он сам, чуть дрогнул от сдерживаемых эмоций.

– Прямо в лапах Мэндоса? – ректор удивленно приподнял черную бровь. Небесная Башня [*] находится всего десятке лигат [**] от человеческой столицы. Вероятно, все эти беженцы считают, что в горах, под защитой облачной завесы, им будет безопаснее, чем под носом у короля людей.

– Я могу защитить их не хуже твоего облачного морока, даже под самым носом у Мэндоса! И тебе об этом прекрасно известно! – черные угли королевских глаз, казалось, могли прожечь Горгорона насквозь. Ви чувствовала, какой колоссальный напор магической силы приходится держать ректору. Специально король так давил на сына или даже сам не мог полностью сдерживать свою магию?

Чем больше ярился Алузар, тем спокойнее выглядел Горгорон. С неожиданным злорадством Вика отметила, что ректор Облачной Академии все-таки больше похож на родного отца, чем на приемного, несмотря на попытки того воспитывать отпрыска.

– Мне – да, но не им. К тому же… тебя боятся, – единственное, что выдало нервозность Горгорона, это случайный стук посоха, которым он машинально ударил об пол. – Многие так и не определились, какого короля им стоит опасаться больше, человеческого или драконьего.

Повисла тишина. Ви заметила, как забеспокоилась Тианна, переводя тревожный взгляд с короля на Антараса. Сочтя это за недобрый знак, Вика шагнула к своему дару, готовая поддержать его, даже если тот решит перечить королю. Или попросту упасть в обморок из-за так и не вылеченной колдовской раны. Тианна летела в Облачную Академию, чтобы помочь названному брату, но пока что не торопилась этого делать, хотя не могла не чувствовать, что времени у него было мало.

– А тебя, значит, не боятся? – прозвучало спокойно, но лучше бы король кричал.

– Как видишь, – и снова стук посохом об пол и гордо поднятая голова.

Вика в который раз закусила губу: нельзя сводить вместе столь сильных мужчин, они никогда не смогут договориться друг с другом, даже если их будут связывать кровные узы или сердечная привязанность.

– Его здесь любят, отец, – увлеченные собственным спором, король и ректор позабыли о третьем драконе. Тихие слова Антараса прозвучали, словно откровение.

Алузар на миг опешил, потеряв ведущую роль в разговоре.

– И тебя тоже любят, Антрас… во всем Истросе, – слова королевы Тианны, обращенные к приемышу короля, были еще тише. Она улыбнулась, когда Антрас поднял на нее взгляд, в котором благодарность мешалась с недоверием.

– Когда сила и власть возведены в абсолют, для любви места не остается, – в голос Алузара просочилась такая горечь, что Вике даже стало жаль его. И, не успев остановиться, она выпалила, желая хоть немного сбросить напряжение в этом похожем на битву разговоре:

– Но ведь вы же любите королеву?

Три пары ярко-зеленых глаз, одни темно-синие и одни антрацитово-черные устремились на Вику. Видя, как она напугана своей же смелостью, Алузар проговорил гораздо мягче, совсем другим голосом, нежели общался с сыновьями:

– Да, и потому моя власть больше не абсолютна…

– Не все в этом мире измеряется силой, отец… или властью, – место Горгорона в оппонентах короля занял Антрас. Вика чувствовала, что ему приходится нелегко, магическая аура Алузара давила на него не меньше, чем на Гора, но ему значительно сложнее было ей противиться.

Неожиданно мягко король проговорил:

– Я это очень хорошо знаю… сын. И не только из-за Тианны, – король улыбнулся – словно, на ледяном панцире пруда протаяла полынья.

Антрас выглядел обескураженным:

– Раньше ты меня так не называл. Никогда. Ни до, ни после…

– Мое упущение, – полынья закрылась, король надменно вскинул голову и отвернулся от приемыша.