Среди осколков

– Зачем ты пришла? – заорал самозванец. – Ты их шпионка? Тебя подослали разузнать, что да как? И я, как последний дурак, должен был поверить в твою комедию?

Сильвина сжалась.

– Нет-нет, что вы. Они даже не позвали меня с собой. Я бы и не знала, что они приходили, если бы не подслушала под окном Виоланы.

– Тогда зачем ты явилась сюда?!

– Я слышала, они говорили про портал, – пискнула до смерти перепуганная Сильвина.

Она-то думала, что Гиацинт будет вымаливать у нее информацию, как Карнеол в тот раз, когда она явилась, чтобы донести на Аметрина. Уж тогда Сильвина насладилась в полной мере: тянула слова, делала долгие паузы, многозначительно закатывала глаза. А Карнеол, мечтавший принести ценные сведения своему начальнику, так и сыпал комплиментами, уговаривал и терпеливо выслушивал все ее путаные фразы.

Но военный викариум оказался Сильвине не по зубам. Он и не собирался ждать, пока она соизволит заговорить.

Втянув голову в плечи, Сильвина начала рассказывать:

– Аметрин предложил по пути заглянуть туда и посчитать, сколько там воинов.

– Зачем это ему? – мгновенно насторожился Гиацинт.

– Он сказал, через неделю нужно будет обезвредить их. А это было как раз семь дней назад.

Самозванец глубоко задумался.

«Да, воронка могла перенести девчонку туда, где та жила… могла считать с нее информацию. А мальчишка мог не знать обратного заклятия… Значит, они шли пешком к порталу. Сколько там, говорила Анита, они потратили времени? Кажется, именно семь дней! Все сходится! И хранители исчезли сегодня утром, значит, поспешили к ним навстречу!»

Гиацинт развернулся так резко, что полы его плаща хлестнули Сильвину по лицу. Она отшатнулась и вскрикнула, схватившись за щеку, но захватчик не обратил на это никакого внимания. Он подозвал паука, быстро сложил книги в сумку и выскочил из залы, на ходу созывая своих воинов. Отдав им приказ спешить к порталу, он собирался, как обычно, переместиться туда быстрее всех, используя энергию рубина.

Гиацинт прикоснулся к спине. Там, у самой лопатки, находился его символ – огненная змея, державшая в пасти цветок с рубиновой сердцевиной, – который появился после поединков. Гиацинт закрыл глаза и шагнул вперед, приготовившись к тому упоительному чувству которое всегда испытывал, проносясь, как молния, сквозь плотные слои воздуха, когда все люди, попадающиеся навстречу, кажутся застывшими фигурами…

Но ничего не произошло. Открыв глаза, Гиацинт увидел, что стоит где стоял, а на него с любопытством глазеет молодой конюший.

– Что за ерунда? – вскричал самозванец и посильнее надавил на символ.

Но вновь безрезультатно.

Скинув плащ, он спустил с плеча черную рубашку и торопливо приказал конюшему:

– Посмотри, что у моей змеи в пасти?

Тот несколько секунд растерянно хлопал глазами, а потом тихо произнес:

– Тут нет никакой змеи, только темное пятно.

– Что?!

Гиацинт отпихнул конюшего и бросился к зеркальному панно. Когда самозванцу удалось разглядеть свою лопатку, он онемел от ужаса. Символ, которым он так гордился, исчез!

Когда на его спине появилась крохотная змейка, больше похожая на червяка, чем на змею, Гиацинт стал терпеливо ждать, когда она вырастет. Результат его не разочаровал. Королевская огненная кобра, гордо раздувающая капюшон, начиналась от поясницы и заканчивалась чуть выше правой лопатки. Из оскаленной пасти торчали острые клыки. Правда, после получения титула рубинового мага кобра закрыла пасть, чтобы держать цветок с рубином, что несколько разочаровало Гиацинта. Он перестал хвалиться своим символом. Змея с цветком у воина на спине – это как-то смешно.

Но сейчас на спине не было ни цветка, ни кобры. Только темное пятно, повторяющее ее очертания. От него во все стороны расползались пятна поменьше. Гиацинт дрожащими руками натянул рубашку и с содроганием вспомнил незаживающую рану на лице Жадеиды, сквозь которую были видны челюсти. Неужели и его спина прогниет до костей?!

Гиацинт сжал зубы и бросился в конюшню. Сейчас главное – добраться до портала. Об остальном он подумает потом.

Через несколько минут самозванец безжалостно пришпоривал черную лошадь.

На самом деле она была вовсе не черной, а обыкновенной огненной кобылой. Черных лошадей в Драгомире не водилось. Но Гиацинт мечтал, что в день захвата будет восседать в черных одеждах на черном коне, как бы в противовес белой Джемме и белым волосам Луны. Чтобы исполнить эту фантазию, Гиацинт собственноручно выкрасил свою отчаянно сопротивлявшуюся кобылу стойкой черной краской. Бедное животное, вынужденное терпеть такой позор, возненавидело хозяина.

«Портал, портал, портал», – стучало в его голове в такт цокоту копыт.

«Какой шанс поймать ее без всякого сопротивления! Просто выудить из портала, словно зверька, попавшего в капкан», – мечтал он, нещадно погоняя лошадь.

Тем временем Сильвина на цыпочках покинула дворец и мышкой пробежала через главную площадь, чувствуя спиной насмешливый взгляд Криолины.

Луна остановилась у портала и оглянулась, чтобы в последний раз помахать Стефану. Но не увидела его на вершине.

– Ушел, – разочарованно протянула она.