Среди тибетцев

Следующие пять дней мы шли вверх по долине Синд[35], одной из самых протяженных и живописных в Кашмире. Начавшись среди тихих рисовых полей и бурых сельскохозяйственных деревень на высоте 5 000футов, тропа, как правило, весьма труднопроходимая, а порой крутая и опасная, вела нас через цветущие альпийские луга, вдоль угрюмых ущелий, по дну которых с грохотом неслась река Синд; через рощи, благоухавшие сладким ароматом белого жасмина, и нижнюю кромку лесов, тянувшихся высоко в горы и состоявших главным образом из гималайского кедра и сосен; мимо расщелин, сквозь которые виднелись ослепительно-белые горные вершины; по травянистым склонам, усеянным деревнями, домами и утопающими в ореховых рощах храмами, откуда открывался вид на хмурые утесы Хармука[36]; через лесистые аллеи и напоминающую парк местность, где изредка встречались фермы; по шатким мостам без перил и лавиноопасным склонам, пока мы не достигли Гагангера[37], завораживающе одинокого и прекрасного места, где мы разбили лагерь на бархатистом лугу в тени благородных платанов. Далее долина Синд оказывается зажатой между отвесными скалами высотой от 8 000до 10 000футов. Дорога зачастую представляет собой лишь ряд нависающих над бурной рекой крутых ступенчатых уступов, отполированных ногами торговцев до опасной гладкости за века путешествий в Центральную Азию из Западной Индии, Кашмира и Афганистана. Насколько этот путь опасен для животных, я поняла, когда за неделю стала свидетелем пяти неприятных инцидентов, в результате одного из которых английский офицер, направлявшийся в Ладакх на три месяца, лишился денег, одежды и охотничьего снаряжения. Над глубоким ущельем возвышались горы, а когда мы перешли на левый берег Синда, крутой подъем привел нас к прекрасному цветущему альпийскому лугу у поселения Сонамарг, который искрился хрустальными ручьями и был со всех сторон окружен лиственными и хвойными лесами, а высоко над ними сияли ледники и снежные вершины Тилейла. Высший свет, по всей видимости, покинул труднодоступный Сонамарг, отдав предпочтение Гульмаргу[38], о чем свидетельствовали полуразрушенные хижины и церковь. Благодаря чистому и бодрящему воздуху, великолепным видам, близости и доступности ледников, а также присутствию доброго друга, который поселился в одной из хижин на лето, я смогла прекрасно отдохнуть и набраться сил в Сонамарге перед долгим путешествием в Малый Тибет.

Сонамарг

Хотя пятидневный переход был приятен и полон великолепных пейзажей, впечатление от него сильно испортило поведение Усман Шаха, который крайне жестоко обращался с жителями деревни и не только отнимал у них лучшую дичь, но и откровенно грабил, прикрываясь моим именем, избивая мечом в ножнах всех, кто пытался отстаивать свои права. И это при том, что я давала ему деньги на покупку всего необходимого. Затем выяснилось, что мой хитроумный фактотум, не желая довольствоваться законными десятью процентами, взимает с меня двойную плату за все, а продавцам отдает лишь половину стоимости товара. И все это в моем присутствии! Он также угрозами отнимал у кули половину выданного им дневного жалованья и прикарманивал деньги на ячмень для Гьялпо. Последнее выяснилось только после того, как конь стал слабеть день ото дня. Он постоянно подлейшим образом жульничал, хотя я платила ему весьма достойное жалованье и была готова «закрывать глаза» на подобные действия, пока они касались только меня. Жизнь в тумане лжи и обмана сильно удручает, а приструнить мошенника-азиата - задача не из простых.

Мы покинули Сонамарг поздно вечером, чтобы совершить короткий переход через окаймленные лесом альпийские луга к Балталу[39], последнему лагерю на территории Кашмира, который раскинулся в травянистой долине у подножия перевала Зоджи-Ла[40], первой из трех гигантских ступеней, по которым можно добраться до высокогорных плато Центральной Азии. По пути нам предстояло пересечь приток реки Синд, который обрушивал свои бурные пенные воды в поросшее соснами ущелье. Мой сейс