Среди тысячи лиц

– Мистер Макаллистер, – продолжал Брюс, – когда вы исчезли, вы были весьма состоятельным человеком.

Кэйд скептически посмотрел на меня, потом на Баррета.

– Вам принадлежала половина активов фирмы «Стихия Рекордс», – объяснил тот, – машина, квартира в кондоминиуме на площади Пионеров, и у вас были доли в двух зданиях в центре города.

Я кивнула.

– Но «Стихия Рекордс» была на грани банкротства, – сказала я. – Компания боролась за выживание.

Адвокат покачал головой, сверкнув своей улыбкой Чеширского кота.

– Возможно, в какой-то момент так и было. Но компания продолжала получать миллионные прибыли, и все эти деньги были вложены в новую компанию, которая принадлежит некоему мистеру Китли.

Я покачала головой.

– Так что же случилось? Где накопления Кэйда? Где его доля? У него же должен был сохраниться к ней доступ.

– Оказывается, нет, – ответил Баррет. – Все имущество мистера Макаллистера исчезло. Его квартира перешла к «Стихия Рекордс LLC», ликвидированной некоторое время назад.

Мое сердце забилось быстрее.

– То есть кто-то все забрал?

– Все, до последнего цента.

Я снова покачала головой.

– Но как они могли?

– Легко, – ответил Брюс. – Стояла ли фамилия мистера Китли на всех документах, на всех контрактах? Были ли у него полномочия действовать по доверенности? Мог ли он изымать средства?

– Думаю, да. Он управлял финансами компании. Кэйд в большей степени занимался творческими вопросами.

Брюс опять улыбнулся:

– Вот так все и вышло.

Том, бухгалтер-ниндзя, достал еще один документ и показал нам его копию.

– Мистер Макаллистер, мы полагаем, что вам принадлежали по меньшей мере восемь миллионов долларов, возможно, больше, если учитывать нынешнюю стоимость квартиры и вашего личного имущества.

Глаза Кэйда расширились. Я стиснула под столом его руку.

– Есть одна оговорка, – продолжал Том. – Эти деньги принадлежали вам, но вопрос в том, существуют сейчас эти средства или нет. Дело сложное, и будет непросто доказать криминальную составляющую. Имущество мистера Макаллистера, включая квартиру и машину, было связано со «Стихия Рекордс». Но за этим стоят люди, и я полагаю, что они должны ответить за свои поступки.

Я впитывала каждое его слово.

– Пришлось повозиться, – сказал Том, – но я нашел несколько переводов со счета «Стихия Рекордс» на личный счет.

– Знаете, чей это счет?

– Пока нет, но мы намерены докопаться до истины.

– Мы тоже, – сказала я. – Из нашего телефонного разговора я поняла, что вы берете двадцать процентов от суммы, которую сумеете вернуть. Это так?

– Верно, – ответил Брюс.

– Мы согласны, – решила я и посмотрела на Кэйда, ожидая подтверждения.

Глаза Брюса сузились. Он подался вперед, не осталось даже намека на улыбку.

– Должен предупредить вас. Не пытайтесь выяснять отношения с вашим бывшим деловым партнером. – Адвокат говорил очень серьезно. – Нам необходим элемент неожиданности, чтобы раскрыть это дело. – Он подмигнул нам. – Лучше всего застать их со спущенными штанами, если вы понимаете, о чем я.

– Видите ли… Я уже говорила с ним, – виновато призналась я.

– Он в курсе, что вы работаете с адвокатом, с бухгалтером?

Я покачала головой.

– Отлично. Продолжайте в том же духе. – Баррет посмотрел на Кэйда, потом на меня. – И вам необходима защита. Когда на кону такие деньги, люди теряют рассудок и делают невероятные вещи. Деньги – страшный зверь.

Я почувствовала, как по спине пополз холодок.

– Будьте осторожны, только и всего, – добавил Брюс. – Не суйте нос туда, куда не следует. Позвольте нам разбираться с этим.

Перед уходом Кэйд, промолчавший большую часть встречи, протянул руку адвокату, и тот крепко тряхнул ее.

– Спасибо, что помогаете мне, – поблагодарил его Кэйд и бросил на меня уверенный взгляд. – Я готов вернуть свою жизнь.

Я отвезла Кэйда обратно в Харборвью. Как только он отправился на сеанс, я зашла в кабинет доктора Брэнсон.

– О, Кайли. – Она подняла голову от компьютера. – Рада вас видеть.

На стене за ее спиной висели в рамках художественные изображения головного мозга.

Я опустилась в кресло у ее стола.

– Кэйд быстро идет на поправку, – сказала я. – Сегодня, когда я везла его в центр, он декламировал стихотворение Роберта Фроста, которое я когда-то любила.

Она улыбнулась:

– Какое?

– «И золота цветов недолог свет».

– Это одно из моих любимых стихотворений тоже. Я сначала думала посвятить себя литературе, но потом все-таки выбрала медицину.

Доктор Брэнсон закрыла глаза, как будто пытаясь извлечь слова из полушарий мозга:

– «Уходит в день рассвет…»

Заключительную фразу мы произнесли в унисон:

– «И золота цветов недолог свет».

Врач улыбнулась:

– Такие красивые стихи… Мне всегда казалось, что это реалистичный взгляд на жизнь, хотя и несколько пессимистичный.

– Почему?

– «И золота цветов недолог свет», – повторила она еще раз. – Это ведь о том, что хорошее не может продолжаться долго. Иногда так и случается. Не все хорошее длится вечно, поэтому, когда оно с нами, им надо наслаждаться. Не уверена, что я могла бы подписаться под этой строчкой. Честно говоря, я верю в то, что хорошее может и должно длиться.