Средиземноморская одиссея капитана Развозова

Взятие турками Константинополя в 1453 году было крайне болезненно воспринято на Руси. Со временем мечта о возвращении города Константинополя христианам превратилась в мессианскую идею России. В первое столетие после падения Константинополя турецкие завоевания велись вдали от границ Руси. Турция поддерживала грабительские набеги на север своего вассала — Крымского ханства. Впервые русские и турецкие войска встретились в Астрахани в 1569 году, однако османские отряды не выдержали суровой зимы и отступили. Следующее столкновение произошло в 1572 году во время битвы при Молодях, в пятидесяти верстах от Москвы. Султан Селим II планировал вернуть Поволжье в орбиту османского влияния, однако русская рать наголову разбила мусульманское войско. Позже русско-турецкие конфликты в XVI–XVII веках происходили на русской и украинской территории. Лишь в 1711 году Петр I предпринял попытку взять город Адрианополь, находящийся в двухстах километрах от османской столицы. Историк С. Соловьев так описывал восточные планы царя Петра: «Прийти с тем, чтобы своим появлением поднять все христианское народонаселение, прогнать турок из Европы или, по крайней мере, предписать им мир». Но 80-тысячное русское войско не смогло справиться со 190-тысячным турецким войском, и недалеко от города Фалчи османы прижали остатки петровской армии в реке. За это поражение стране пришлось заплатить потерей Азова и Таганрога и ежегодной данью крымским татарам, вассалам Османской империи по сто сорок килограммов золота.

Именно во времена царствования Екатерины Великой у России появились реальные шансы овладеть Черноморскими проливами и захватить Константинополь. Как писал А. Тамбовцев в статье «Русский Царьград»: «Ведя успешные войны с Турцией, императрица обдумывала план по освобождению из-под власти османов христианских народов. В историографию данный сюжет вошел под названием «Греческого проекта». Своего второго внука, родившегося в 1779 году, Екатерина II назвала Константином, видя в нем будущего царя возрожденной Греции. На медали, выпущенной в честь рождения внука, императрица повелела изобразить храм Святой Софии в Константинополе… … Взятие города (Константинополя. — А.Л.) было для русских своего рода реваншем за историческую травму, которую падение Византии нанесло всему православному миру.

Наследники Екатерины Великой не единожды останавливались буквально в шаге от захвата Константинополя. При Николае I в 1829 году русские войска, совершив бросок через Балканские горы, заняли Адрианополь. При Александре II в 1878 году армия вошла в Сан-Стефано — ближнее предместье Константинополя (ныне район Стамбула Ешилькёй)».

Насколько привлекательными и долговременными были поставленные Екатериной II задачи, ставшие наказом ее приемникам, ее политическим наследием, что и сто пятьдесят лет спустя, в годы Первой мировой войны, в российской политике захват Черноморских проливов и водружение «креста на Святой Софии» рассматривались императором Николаем II как реальные задачи.

Французский посол в России Морис Палеолог цитировал типичные высказывания русских: «Эта война не будет иметь никакого значения для нас (России. — А.Л.) до тех пор, пока она не вручит нам Константинополь и проливы. Царьград должен быть нашим и только нашим».

Командование русского Черноморского флота планировало Босфорскую десантную операцию на весну 1917 года. Для проведения операции выделили дивизию, укомплектованную опытными фронтовиками, под командованием генерала А. А. Свечина. Дивизия должна была в первом броске высадиться на турецкий берег. Первый полк этой дивизии, командующий Черноморским флотом вице-адмирал А. В. Колчак, предложил назвать Цареградским, второй — Нахимовским, третий — Корниловским, четвертый — Истоминским.

Если бы то, что задумала Екатерина II, было реализовано в 1917 году императором Николаем II, мир сейчас был бы совершенно иным. Увы, история не знает сослагательного наклонения…

Сейчас, столетия спустя, создается впечатление, что желание водрузить крест над Святой Софией было для русских императоров скорее какой-то путеводной звездой, чем реальной программой действий. Кажется, что для исполнения «завещанной предками задачи» русским царям не хватало главного — истинного желания! Каждый император, не набравшись духу, передавал эту задачу следующему царствованию. Слишком уж тяжелой ношей для России могла бы стать древняя византийская столица. Стамбул очень давно стал мусульманским и турецким городом. Однако куда важнее, вероятно было то, что в случае захвата Константинополя против России восстала бы вся Европа. Воевать же с объединенной западной коалицией было для России весьма затруднительно.