Среднего более не дано. Как выйти из эпохи великой стагнации

Данный вид компьютеризованного обучения основан на тяге к знаниям, а не желании покрасоваться своими талантами или, как мы, экономисты, выражаемся, «послать сигнал». Если вы — посредственный игрок, то тот факт, что вы занимались с одним из лучших шахматных тренеров, не имеет никакого значения. Это никого не впечатлит, и никто не захочет, чтобы вы выступали за их команду. Ничего сравнимого с блеском гарвардского диплома в шахматном образовании не существует. Если вы заявите: «Я обучался с программой Rybka» — это лишь вызовет безудержный смех, поскольку обучение с помощью этой программы доступно каждому. Реальность такова, что даже лучший тренер по шахматам возьмется за обучение любого желающего, и у него будет множество аргументов за то, чтобы именно так и поступать. Компания, продающая программу Rybka, пытается сделать свою продукцию воспроизводимой и универсальной, в то время как Гарвард стремится к тому, чтобы его продукт был в максимальной степени эксклюзивным. А теперь сами подумайте, какая модель получит распространение и станет влиятельной в долгосрочной перспективе?

Конечно, Гарвард, Массачусетский технологический институт, Стэнфорд и прочие вузы подобного калибра могут в итоге ввести онлайн-образование. Массачусетский технологический институт и Стэнфорд уже выступили пионерами в данной области, и, принимая во внимание уровень предлагаемого ими образования и их преподавательского состава, будет неудивительно, если им удастся сохранить свою лидирующую роль. Однако не обошлось и без ложки дегтя в бочке меда, и только будущее покажет, будут ли предлагать онлайн-образование вузы вроде Гарварда. Сегодняшняя бизнес-модель Гарварда и Принстона заключается в продаже эксклюзивности предлагаемого ими образования и призывов к своим выпускникам делать денежные пожертвования столь замечательным и эксклюзивным учебным заведениям. С течением времени число принимаемых ими абитуриентов почти не увеличивается, хотя число желающих получить образование сильно выросло. Этого не дает сделать пресловутая исключительность.

Смогут ли Гарвард и Принстон при подобной бизнес-модели стать вузами, присваивающими зачетные единицы за прохождение онлайн-курсов, скажем, тысячам талантливым учащимся из Бангладеша? Вообразите себе семнадцатилетнего юношу из Дакки, разгуливающего с победной улыбкой на устах благодаря тому, что ему были присвоены три зачетные единицы за прохождение гарвардского — гарвардского! — подготовительного курса по экономике. (Соответствующий сертификат наверняка оказался бы хорошим подспорьем при поступлении в вуз в Бангладеше или какой-нибудь другой стране.) Я не уверен, что такой день скоро настанет, поскольку мне не кажется, что Гарвард так просто откажется от своей эксклюзивности. Только представьте себе, сколько в этом случае появилось бы «половинчатых гарвардских выпускников».

Но, скажем, ваш вуз — вовсе не Гарвард и занимает тридцать второе место в рейтинге американских вузов, желая при этом Гарвард опередить. Это не самый престижный университет, но он отличается талантливыми кадрами и пользуется отличной репутацией. Возможно, подобный вуз предложит три зачетные единицы за окончание своего онлайн-курса намного раньше, чем это сделает Гарвард. Что в существующей ситуации выберут жители Бангладеша? Курс от Гарварда и одобрительное похлопывание по плечу? Или курс и три зачетных единицы от, скажем, Нью-Йоркского университета? Думаю, что большинство учащихся выберут второе.

Очное образование

В начале настоящей главы я отметил, что компьютеризованное обучение изменит — скорее, чем подменит собой — очное образование. Так какую форму примет это новое очное образование?

Именно благодаря компьютерам тренеру по шахматам не требуется уделять столько же времени, как раньше, чтобы научить своего ученика анализировать позиции: эту работу за него делает компьютер. Тренер по шахматам более не является для слабого игрока его единственным шансом разобраться в игре более сильного и одолеть его: компьютер справится и с этим. Компьютер в состоянии предложить целый репертуар дебютов и выполнить множество прочих функций, которые ранее требовали работы тренера. Теперь одна из задач тренера состоит в том, чтобы обучить своего подопечного использованию шахматных программ. Важность роли тренера также возросла в таких компонентах, как мотивация, психологический настрой, темпы обучения и выявление психологических слабостей соперников. В случае с юными и более слабыми игроками его задача также заключается в том, чтобы помочь игроку сохранять хладнокровие и концентрацию и не допускать, чтобы более опытные или сильные соперники разгадали игру его подопечного или смутили его. Данные способности крайне важны, но еще более они важны вне шахматного мира.