Среднего более не дано. Как выйти из эпохи великой стагнации

На разных этапах своей карьеры специалистам, взаимодействующим с гениальными машинами, будет требоваться переподготовка и обучение работе с новыми системами. Некоторые из них будут делать выбор в пользу самообразования, дополненного использованием соответствующего программного обеспечения и помощи со стороны экспертов — как это можно наблюдать в случае с уникальными шахматистами. Лица с меньшей долей самомотивации будут впадать в крайние формы самодисциплины на непродолжительные периоды времени с целью получения нового набора навыков и умений. Третьи же предпочтут мир, который я охарактеризовал как мир лиц с доходом «порогового» уровня, которым достаточно средств, позволяющих удовлетворять минимум жизненных потребностей. Лучшие на сегодняшний день игроки стиля «адванс» не обучались данному виду игры в учебных заведениях, но, кроме того, что они невероятно умны, у них имеется, как правило, техническое образование и сильная самомотивация. До того как заняться разработкой дебютного справочника для своей команды стиля «адванс» Нельсон Эрнандес, которому сейчас около пятидесяти пяти лет, успел поработать в качестве десантника, биржевого брокера хедж-фонда и финансового аналитика (его нынешняя должность). Он считает, что ему хорошо даются «скучные, однообразные задачи» и что он «настроен на победу», что и делает его отличным кандидатом для участия в данном виде игры. Это качества, наличие которых будет требоваться специалистам будущего.

Ларри Кауфман, разработчик функции оценки для программы Rybka и один из разработчиков шахматного «движка» Komodo, окончил в 1968 г. Массачусетский технологический институт с дипломом бакалавра экономики. По окончании института он начал работать в должности брокера на Уолл-стрит и вскоре занялся разработкой своей собственной версии теории опционного ценообразования, работая независимо от Фишера Блэка и Майрона Шоулза. Позднее Шоулз стал лауреатом Нобелевской премии за работу в данной области. Теория Кауфмана основывалась на принципах броуновского движения и логистического уравнения; последнее было им взято из формул расчета шахматных рейтингов. В 1970-е гг. он сумел заработать, применяя свои наработки в области опционного ценообразования в одном из трейдерских домов. После снижения прибыли Кауфман оставил работу, посвятив свою жизнь шахматам и шахматным программам, включая разработку программ Rybka и Komodo. Он живет в хорошем доме в престижном районе одной из городских агломераций Мэриленда вместе со своей красавицей женой и молодой дочкой. Здесь мы вновь наблюдаем смесь скромного уровня элитного образования и интенсивного самообразования на протяжении многих лет. Несмотря на то что Кауфману уже давно за шестьдесят, он продолжает вносить революционный вклад в теорию и практику умных машин. Он и Нельсон Эрнандес — отличные примеры качеств, которые позволят добиться успеха в будущем. В первую очередь Кауфман и Эрнандес — мастера переподготовки.

11. Конец средней науки

Многие из нас хотели бы посвятить себя работе, которая не только хорошо оплачивается, но еще является содержательной и важной. Мы желаем, чтобы наша работа отличалась значимостью. Одни из нас захотели стать учителями, другие — врачами, третьи — специалистами в области физики частиц. В огромном сонме профессий легко не обратить внимания на тот факт, что все современные специальности в той или иной мере зависят от научных разработок. А как обстоят дела у науки? Можно ли говорить о том, что среднего более не дано и в ней?

Наука представляет собой общую систему прогнозов, контроля за нашей средой обитания и понимания нашего мира. Тем не менее я считаю, что в практическом применении и понимании науки назревают существенные перемены. И причина этого вряд ли кого удивит: машинный разум. В конце концов мы придем к тому, что более не сможем понимать значительные области науки, на которых зиждется наша работа и наша жизнь — а многие этого не понимают уже сейчас. Нелогичность и неспособность понимать — уже не редкость в квантовой механике. И эта тенденция непонимания продолжится.

Мы находимся на необычном этапе в истории науки: многие из важных научных результатов все еще могут быть поняты людьми с хорошим образованием и, само собой, хорошо подготовленными, эрудированными учеными. Множество научно-популярных книг достаточно информативны. Возможно, они не наделяют вас способностью судить о потенциальных направлениях развития в той или иной области или понять все детали. Тем не менее многие американцы, не будучи учеными, способны следить за некоторыми из основных направлений развития, скажем, эволюционной биологии или общей теории относительности Эйнштейна.

Нам, однако, не следует принимать нынешнее состояние нашего понимания науки как данность. Речь идет не о снижении образованности как таковой, а о том, что наука сама по себе во многих областях выходит за рамки понимания обычным человеком. Большая часть науки станет более трудной для понимания, по крайней мере в силу трех причин: