Средневековая андалусская проза

Что касается до сочинений шейха Абу Хамида, то он, исходя из общения своего с людьми, в одном месте запрещает то, что в другом разрешает, отрицает то, что в другом месте исповедует. Между прочим, он обличает философов в неверии в книге «Крушение»[99]за то, что они отрицают воскресение тел и признают награду и наказание исключительно для душ. Затем, в начале книги «Весы деяний», он категорически говорит, что это мнение есть мнение шейхов суфиев; далее, в сочинении «Предохранитель от заблуждения и толкователь состояний экстаза», он утверждает, что его мнение подобно мнению суфиев и что он остановился на нем только после долгого исследования. И многое в этом роде можно увидеть в сочинениях его, если читать и углубляться в их исследование. В конце книги «Весы деяний» он оправдывается в том месте, где трактует, что мнение может быть трех родов: мнение, сходное с мнением простого народа, которого он держится; мнение, соответствующее тому, как излагают его всякому вопрошающему, ищущему правого пути, и, наконец, мнение, которое знает только человек и его душа, которое открывается только разделяющему с ним его убеждения. Затем он говорит: «И если бы эти слова зародили в тебе всего-навсего лишь сомнение относительно воспринятого тобою от предков убеждения, то и этой пользы было бы достаточно. Ведь кто не сомневается, тот не ищет истину, кто не ищет истину, тот не прозревает, а кто не прозревает, тот остается в слепоте и колебании». Далее приводит он в пример этот стих:

Возьми то, что видишь, и оставь то, что слышишь:
Когда взошло солнце, не нужен тебе Сатурн

[100].

Вот характер его учения. По большей части оно заключается в намеках, загадках, которые могут принести пользу лишь тому, кто сначала долго исследует их своим духовным взором, потом выслушивает их от него или кто подготовлен к уразумению их, кто обладает высокими дарованиями, кому достаточно малейшего указания. В сочинении «Драгоценные камни Корана» упоминается также, что ему принадлежат писания сокровенные, заключающие чистую истину, но ничего из них не дошло, насколько мы знаем, до Андалусии.