Средневековая андалусская проза

Когда еще спит в гнезде семья быстрокрылая,
Едва-едва рассвело, седлаю рысистого.

Высок он, проворен, тверд, с грохочущей глыбой схож,

Которую сверг поток, бушуя неистово.

И, как человек скользит, по склону карабкаясь,

Сорвется войлок вот-вот с хребта золотистого,

Он мчится стремглав, когда усталые лошади

Не в силах преодолеть пути каменистого.

Копыта его звенят в раскатистом топоте,

Кипит он, словно котел от жара огнистого.

С крутой спины скакуна срывается юноша,

И старцу не обуздать коня норовистого.

Он мчится, словно волчок, запущенный мальчиком,

Он кружится, как юла, средь праха струистого.

По-волчьи скачущий, схож с газелью и страусом,

Побежку перенял конь у лиса пушистого.

О ПОХВАЛЬНЫХ КАЧЕСТВАХ ЛУЧШИХ АРАБСКИХ СКАКУНОВ

Арабы говорили: «Лучший конь — вороной с белыми браслетами на ногах, а после него — золотистый с такими же браслетами».

Рассказывают, что Мухаммад произнес однажды: «Если бы всех арабских коней собрали в одном месте и пустили вскачь, то первым пришел бы золотистый конь».

Однажды Омара ибн аль-Хаттаба спросили: «Какой конь самый резвый и стойкий в битве?» Он ответил: «Золотистый».

Однажды аль-Махди спросил Матара ибн Дарраджа: «Какой конь наилучший?» Тот ответил: «Лучший конь таков — если подойдешь к нему спереди, скажешь: «Пуглив», — если подойдешь сзади, промолвишь: «Упитан и длинногрив», — а если сбоку подойдешь, заметишь: «Глубоко дышит и красив».

Аль-Махди еще спросил: «А какой нрав должен быть у него?» Матар ответил: «Его поводырем должен быть его зоркий глаз, а его бичом — лишь поводья».

Некий бедуин спросил у своих двух сыновей, какого коня каждый из них предпочитает. Один сказал: «Я бы желал стройного скакуна, в котором порода была бы сразу видна, резвого, сильного и надежного, который мог бы ускользнуть от погони и догоняя был бы свеж, когда устанут другие кони». Второй воскликнул: «Ты прекрасно описал! Но мне бы хотелось не такого коня». Отец спросил его: «А какого ты желал бы?» И он ответил: «Я хотел бы доброго коня, послушного и покорного, понятливого и не вздорного, с доблестным сердцем, верного и надежного, что был бы терпелив в пути, стоек в битве и всегда приходил бы первым в состязании».

О КОНСКИХ БЕГАХ И СТАВКАХ

Арабы были азартными игроками и увлекались состязаниями коней на бегах. Награду, которую получал победитель, называли ставкой и помещали ее в конце пути, надев на острие копья, воткнутого в землю. Древки копий делали из крепких стеблей индийского тростника, поэтому награду позже стали называть «тростник первенства» и употребляли это выражение во всех случаях.

Потом, когда арабы приняли ислам, они сохранили все обычаи, которые могли служить славе мусульманской общины и не противоречили ее чести и доблести. Сам Мухаммад — да благословит и приветствует его Аллах — участвовал в состязании и пускал коней, которых долго упражняли, в беге от аль-Хайфы, что в Медине, до Саниййи, расстояние между которыми составляло шесть миль[207]. Он пускал также коней, которых специально не упражняли, от Саниййи до мечети Бану Зурайк, расстояние между которыми составляло одну милю.

Пророк — да будет с ним мир! — говорил: «Ангелы не присутствовали ни при одном из ваших развлечений, кроме борьбы и конных бегов».

У Анаса ибн Малика спросили: «Делал ли Мухаммад — да благословит его Аллах — когда-нибудь ставку на коня во время состязания?» Анас ответил: «Да, клянусь Аллахом! Он ставил на одного из своих коней — кобылицу, которую звали Сабха. Она пришла первой[208], и Мухаммад очень радовался этому».

Рассказывают, что однажды Мухаммад — да благословит его Аллах! — послал на состязания нескольких своих коней и его вороной пришел первым. Увидев это, Мухаммад пал на колени, воскликнув: «Поистине, это благородный конь!» Но Омар, да помилует его Аллах, возражал этому и сказал: «Это ложь! Если кто и был свободен от этого, то это был посланец Аллаха», — он имел в виду такие слова:

Нет, я не прельщусь ни конем, ни роскошной обновой,
Ни теми, кто носит браслеты из кости слоновой.

Утверждают, что однажды один из коней Абу Бакра пришел первым и Абу Бакр получил четыреста восемьдесят дирхемов.