Средневековая андалусская проза

Лекарь мне сказал неразумное слово:
«Я намерен тебя лечить, как больного».

Но никто моего недуга не знает,

Кроме Бога Всевышнего, Всеблагого.

Неужели я хворь мою скрыть пытаюсь

Вопреки свидетельству тела худого,

Хоть недуг выдают протяжные стоны

И молчание тайну выдать готово?

Много признаков явственных подтверждают:

Мое тело злосчастное не здорово.

Говорю я врачу: «Ты признайся честно,

Что подобное заболевание ново».

Отвечает мне врач: «У тебя сухотка,

Похуданье — симптом недуга такого».

Возразил я: «Сухоткой члены страдают,

Это жгучий прилив тока кровяного,

А меня, как видишь, не бьет лихорадка,

Я совсем не чувствую жара сухого».

Призадумался лекарь: «Зловещий признак —

Эти приступы раздраженья глухого.

Не дает ли знать себя черная немочь?

Хочешь снадобий от недуга лихого?»

Возмутился я: «Видишь, как слезы льются!

Лекарь, лучше не молол бы ты пустого!»

На меня посмотрел и замолк, смущенный,

Убедившись, что нет ответа простого.

И сказал я: «Недуг мой — мое лекарство.

Это с толку собьет мудреца любого.

Опустите растение вниз верхушкой;

Ветви — тоже корни средь праха земного.

От змеиного яда лишь яд спасает;

Тот же самый яд, нет лекарства иного».

В моих стихах, упомянутых в этом послании, уже предшествовали обстоятельные описания худобы, так что я удовольствуюсь ими и не стану приводить здесь ничего, кроме них, опасаясь затянуть речи. Аллах же помощник нам, и к нему взываем о помощи!

И иногда признаки изнурения возвышаются до того, что разум человека бывает побежден, и возникает преграда между ним и умом его, так что становится он безумным.

Рассказ

Я хорошо знал одну девушку, обладательницу необычайной красоты и благородства, и была она из дочерей военачальников. Ее сильная любовь к одному юноше, моему другу, сыну писца, привела к разлитию желчи, и девушка едва не помешалась. И стало известно о ее состоянии и причине ее недуга не только тем, кто был близок, но и тем, кто был далек от этой семьи.

Подобное происходит лишь из-за черных мыслей, и когда одолевают такие мысли, получает силу черная влага, и дело выходит из границ любви в пределы безумия и одержимости, и если не прибегают к врачеванию сразу и до излечения, болезнь очень усиливается, и для нее нет иного лекарства, кроме сближения.

Среди того, что она написала этому юноше, есть один отрывок; вот часть его:

Ты мою похитил душу; я теперь в степи безводной
Без души моей бессмертной, без надежды путеводной.

Только близостью своею ты спасешь меня сегодня,

И прославишься повсюду правотою благородной.

Хоть с браслетами ножными я готова поменяться

Драгоценными цепями, лишь бы сделаться свободной.

Ясным солнцем ты возлюблен; даже солнце в синем небо

Восхищается твоею красотою превосходной.

Рассказ

Рассказывал мне Джафар, вольноотпущенник Ахмада ибн Мухаммада ибн Худайра, прозванного аль-Бальбинни, что причиною помешательства Марвана ибн Яхьи ибн Ахмада ибн Худайра и исчезновения его ума была любовь его к невольнице его брата, который отказался отдать ему девушку и продал ее другому, хотя не было среди его братьев подобного Марвану и более совершенного по образованию, чем он.