Средневековая Англия. Гид путешественника во времени

Немалые сложности связаны и с другими измерениями. Дело даже не в том, что они различаются, а в том, что названия истолковываются по-разному в зависимости от того, что вы пытаетесь измерить. Фут, к счастью, ничем не отличается от современного фута, равного двенадцати дюймам (30,48 сантиметра). Но ткань измеряется в элях; эль обычно равен 45 дюймам – но если вы измеряете фламандскую ткань, то в эле 27 дюймов. Впрочем, самые большие трудности вас ждут при измерении жидкостей. Галлон вина не равен по объему галлону эля. В стандартном хогсхеде 63 галлона вина или 52 с половиной галлона эля. Правда, стандартного хогсхеда не существует: один стандарт действует для вина, второй – для эля, третий – для пива (которое ввозят из-за границы). Если вы покупаете в Лондоне пиво, то хогсхед равен 54 галлонам эля; если же покупаете эль то 48 галлонам.

Если это кажется вам запутанным, знайте: бывает и хуже. В Девоне есть собственная система мер и весов, и любой торговец, работающий в этом графстве, должен о ней помнить. «Перч» там равняется 18 футам, а не 16 с половиной, так что акр, соответственно, равен 5760 квадратным ярдам, а не 4840. В стоуне 16 фунтов (а не 14), если вы взвешиваете сыр или масло. В девонском фунте 18 унций (а не 16). Центнер равен не 112 фунтам, как везде в Англии, а 120. В девонском галлоне десять бушелей, а не обычные восемь. В конце века один путешественник сказал, что житель Мидлендса или севера Англии «может объехать все страны в Европе, но нигде не найдет обычаев, которые покажутся ему такими же чуждыми, как в Девоне».

Имя и личность

В начале XIV века в английских деревнях запросто можно встретить человека, имеющего всего одно имя. Крепостного крестьянина по имени, например, Ильберт, который всю жизнь возделывал один и тот же участок на поле лорда и жил в маленьком коттедже под названием Весткотт, будут называть только Ильберт, и никак иначе. Люди такого низкого положения обычно не обладают передающимися по наследству фамилиями. Если его сына зовут Джон (это имя намного более распространено), то, несомненно, его как-то придется отличать от других Джонов, живущих в приходе, и поместный клерк в записях назовет его «Джоном из Весткотта» или «Джоном, сыном Ильберта». Но все эти дополнения останутся всего лишь отличительной чертой, а не станут фамилией. Если Джон переберется в Сауткотт, то его вскоре переименуют в «Джона из Сауткотта». В 1300 году только официальные лица, богачи и политики имеют наследственные фамилии – чтобы их могли узнавать за пределами родных мест или чтобы показания, данные от их имени, имели силу и в последующие годы. Так что у всех франклинов, эсквайров и джентльменов, кого вы встретите, будет имя, передающееся по наследству. Крепостным, которые никуда не уезжают и не занимают официальных должностей, фамилии просто не нужны.

Но всё меняется во второй и третьей четвертях столетия. Из-за трудностей, возникших в экономике в период 1315–1323 годов и особенно после Великой чумы 1348–1349 годов, крепостные стали намного чаще перемещаться между поместьями. Приходилось различать между собой множество людей из самых разных мест. В конце концов появилась идея наделить абсолютно всех англичан, а не только богатых и часто путешествующих, неизменной фамилией, так что к 1400 году человека по имени «Джон Весткотт» или «Джон Ильбертсон» будут так называть везде – хоть в Весткотте, хоть в Вестминстере. Более того, поскольку фамилия теперь не меняется, сыновья Джона тоже останутся Ильбертсонами. К 1400 году идея, что каждый англичанин должен иметь фамилию, пустила прочные корни.

Имя – это не просто «как вас зовут», но и обозначение принадлежности. Услышав имя, все узнают, откуда вы (и, соответственно, как далеко вы от тех, кто способен вас защитить). Еще имя – это обозначение статуса. Если мы говорим об аристократе, то в имени упоминается либо его титул, либо название главного владения. В имя может входить и название компании или гильдии лондонских ремесленников. В других городах важен уже сам факт того, что человек – свободный горожанин: подразумевается, что он обладает определенными правами. Отношение к аббату зависит от имени его аббатства: аббат Вестминстера – намного более важная персона, чем, скажем, аббат из Флексли. Не стоит забывать, естественно, и о геральдическом аспекте имени, который отделяет лордов, рыцарей и эсквайров от остального общества, в том числе даже от купцов, ведущих род от гербовых семейств. К этому относятся очень серьезно.

Некоторые рыцари ценят свой герб практически наравне с фамилией и пускаются в долгие и затратные судебные тяжбы, чтобы отстоять свое право на определенные изображения.