Читаем Средневековая Англия. Гид путешественника во времени полностью

Если моча сверху молочного цвета, снизу темная, а посередине чистая – это симптом водянки. Но вот красноватая моча у больного водянкой – признак скорой смерти… моча, красная, словно кровь, говорит о лихорадке, вызванной избытком крови; как только Луна войдет в созвездие Близнецов, необходимо кровопускание. Зеленая моча, выделяющаяся после красной, говорит о воспалении, о смертельном заболевании… моча цвета шафрана, густая, пахучая и пенистая, – симптом желтухи…

Еще врач может исследовать кал и кровь пациента. Для постановки некоторых диагнозов врач должен попробовать кровь пациента на вкус. Вы, наверное, испугаетесь, узнав, что врач, скорее всего, даже не посетит вас лично, а поставит диагноз на основе расположения звезд, цвета и запаха вашей мочи и вкуса крови.

Грязь и чистота

Каково определение чистоты? Большинство людей отвечают на такой вопрос, исходя из личного опыта. Они знают, что кухонный стол становится чистым, если с него убрать всё, что его пачкает, а потом протереть чистящим средством. Но они дают определение процессу наведения чистоты, а не чистоте как таковой. Средневековые люди поступают примерно так же, правда, основываясь на процессах, известных им. Считать средневековую кухню «грязной» только потому, что ее не обрабатывали современными чистящими средствами, – неверное применение стандартов. Это всё равно, что если бы кто-нибудь из будущего сказал нам, что наша кухня грязная, потому что мы не обработали ее специальным суперсредством, изобретенным в XXIII веке.

Чистота имеет несколько «уровней». Для нас самый важный параметр чистоты – отсутствие определенных микробов. Но теория микробов появилась лишь в конце XIX века, так что средневековые люди уж точно не подозревают даже об их существовании, не говоря уж о распространении. Вместо чистоты от микробов (и в качестве приложения к идее, что болезни – это проявление Божьей любви) у них существует понятие духовной чистоты. Оно включает в себя, в частности, список определенных запахов, являющихся в буквальном смысле райскими. Когда умирают святые, в воздухе возникает благоухание, словно при одновременном открытии множества флаконов с парфюмерией: так называемый запах святости. Для большинства людей эта форма чистоты, святая сладость, намного важнее, чем помытые уши. Если человек чист духовно и безгрешен, то ему с меньшей вероятностью придется проходить через очищение болезнью и искать искупления через Божье милосердие. Его запах будет сладок для всех. Он не будет источать греховное зловоние. В современном мире эквивалента «духовной чистоте» нет. Мы пользуемся влажными антибактериальными салфетками.

Начав рассматривать идеи о чистоте с такой точки зрения, вы вскоре поймете, что у чистоты есть много разновидностей. Домашняя чистота, кулинарная чистота, чистота улиц, личная гигиена – всё это можно добавить к духовной чистоте. Все они очень важны, хотя, например, чистоту улиц поддерживать невероятно сложно. Услышав, как современные люди походя называют Средневековье «грязным», представьте себе домохозяйку XIV века, которая, засучив рукава, подметает холл, протирает столешницу, чистит одежду всей семьи, вытирает столовые приборы и промывает посуду. Представьте, как она с беспокойством рассматривает приближающуюся тучу, выложив на просушку постельное белье. Естественно, не за всеми домами так же хорошо ухаживают, но плохо пахнущие дома считаются рассадником греха, порчи и гнили. Никому не хочется, чтобы на него повесили такой ярлык; все стремятся к прямо противоположному: чистоте и респектабельности. В деревнях и городках, где все друг друга знают, чистота дома – это даже не просто вопрос порядочности. Это может быть важной составляющей вашей репутации.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза