Средневековая империя израэлитов

Впрочем, монеты чеканил не только мудрый король. Каждый новый князь старался отчеканить свою монету. «В стремительных межкняжеских разборках 14–15 веков некоторые князья погибали так быстро, что не успевали войти в летописи, но тем не менее успевали увековечить свои имена на монетах, — сообщает Mole Man(Интернет). О существовании городенского княжества и его столицы Городен историкам известно только из монетных надписей. О том, где оно располагалось, можно косвенно судить лишь по топографии случайных монетных находок.» («Как мы ищем древнерусские монеты»)

«Короче, — пишет Ле Гофф в «Средневековой цивилизации», — деньги стали символом политической и социальной мощи в большей мере, нежели экономического могущества. Сцены чеканки монет занимают изрядное место в иконографии: мы их видим в Сен-Мартен-де-Бошервиле, Сувеньи, Вормсе.»

А как делали монеты? Тут у историков техники и специалистов в лингвистике нет никаких сомнений.

«До ХIV века инструментов, необходимых для чеканки, не существовало, как и железных зубила, долота, стамески и пр. В английском языке (словарь Webster) олово chisel, означающее одновременно резец, зубило, долото, стамеску и чекан, появилось только в ХIV веке. Это слово аналогично французскому ciseau, обозначающему тот же набор инструментов (кроме самого чекана). А английское puncheon «чекан», также впервые отмеченное в ХIV веке, калькулирует французское «пу(а)нсон», — пишет Я.Кеслер, — добавим, что и понятие «тиски» в английском языке появились в ХVI в.»

Ни «древнегреческих», ни латинских названий вышеупомянутых инструментов нет.

На многих из монет выгравированы различные гербы. А геральдика — дитя средневековья, напоминает И.Шумах. Самым ранним трудом с изложением правил геральдики считается работа итальянского юриста Бартоло, чей "Tractatus de insigniis et armis" был опубликован в 1356 году. Так что если находят «античные» монеты с геральдикой, это вернейший признак того, что ни о какой древности говорить не стоит.

Когда же сторонники традиционной хронологии устанавливают какие-то «безмонетные» периоды в истории, то их утверждения в корне противоречат монетарному закону: если деньги однажды появились в обороте, то они уже из оборота пропасть не могут, а их количество должно только возрастать. И если в хронологии встречается «безмонетный период», значит, происходит фальсификация истории. Экономический закон можно нарушить только в фантазии, но не в действительности, подчеркивает И.Шумах..

Таким образом, любая «древняя» монета может датироваться самое позднее второй половиной ХIV века, так же как и любая «древняя» книга, где встречается слово «монета» или ее местное название.

Подчеркнем еще раз самое главное: должна была существовать объективная необходимость в этих монетах, то есть в деньгах. Должны были быть развитые товарно-денежные отношения. Причем такие, которые включают в себя межгосударственные финансовые связи и установленную цену на монеты, где бы их не чеканили, то, что мы сейчас называем курсом валют. Иначе награбленные чужестранные монеты — не больше чем кусочки золота сомнительной пробы. Их незачем было привозить в свою столицу, если там не знали им цену, сравнимую с местной валютой.

Курс же валют немыслим без специальных финансовых организаций, пусть даже в самом примитивном виде, и без элементарных систем учета и взаиморасчетов. Было ли все это в «древней» Персии, в «античной» Греции, в «завоеванной гуннами» Европе?

Традиционные историки не задаются такими вопросами. Их вполне устраивают красочные описания сундуков с монетами и бриллиантами, захваченными в походах и хранимыми в таинственных пещерах, в духе сказок «Тысячи и одной ночи», кстати, ставших известными лишь в 1704 году. Как недавно обнаружила арабист Клаудиа Отт, их в большинстве своем сочинил и издал француз Антуан Галлан.(Lе Reppublica 6 oct.2004)

Однако мы имеем дело не со сказками, а с историей. И обязаны сказать, что без денег, без товарно-денежных отношений империя технически не могла быть создана.

Мобильные войска, средства коммуникации — транспорт и связь, без которых невозможна интенсивная торговля, и финансовые структуры — вот главные условия существования единого сухопутного государства больших размеров. Когда они появились, тогда и осуществились честолюбивые идеи правителей Византии, стремившихся к мировому господству.