Средневековая история. Граф и его графиня

– Более чем. А теперь подумайте. Могло известие о том, что у него вообще-то другой зять – Эдмон, что у Амалии трое детей от него, они любят друг друга и это будет обнародовано – ошеломить Джайса?

Эдоард медленно наклонил голову.

– Могло. И тогда яд… я могу его понять…

– Я тоже. Увы… Джайс принимает страшное решение второпях. Эдмон старается наладить отношения с тестем, он знает, что это важно для Амалии, он предлагает мир. А Джайс в ужасе. Кровосмешение. Хотя и невольное, но… и они собираются это продолжать. Как их остановить? Поговорить? Рассказать? А если не поверят? Я бы вот точно не поверил. Какие тут предъявишь доказательства?

– Я бы сказал…

– А Эдмон поверил бы? Или посчитал бы, что Вы просто хотите разлучить его с любимой?

Эдоард задумался.

– Возможно и так.

– У Джайса считанные секунды на принятие решения. И он выбирает самое простое. Нет человека – нет проблемы. Эдмон не ждет подвоха – и спокойно выпивает яд из рук тестя. Но и сам Джайс… то ли он травил оба бокала из верности. То ли… решил, что смерть смоет его позор. Не знаю…

– Второе.

– Вам виднее. Я-то чуть голову не сломал, когда размышлял об этом. Все не складывалось. Все было не так, не тогда… Люди просто так со скалы не прыгают. А тут прыгали все. И со скалы, и на скалу… я никак не мог понять – про королевскую кровь. Казалось бы, ну есть она в Ивельенах. Там по какой-то пратетке.

– По двум линиям.

– Хоть и по трем. Этого мало, чтобы претендовать на престол. Амалия – бастард. В случае обнародования ей же будет хуже, но королевой ее не примут.

– И не приняли бы.

– Вот! Но Ивельены развернули такую сеть… надо полагать, что у них-то есть все доказательства…

Эдоард вздохнул.

– Зачем ты мне все это рассказал сейчас?

– Не из стремления раскрывать чужие тайны, клянусь жизнью. Да ей и придется клясться. Честно – если бы не было заговора – я бы промолчал и никогда даже знака не подал, что знаю. Но… убьют сначала меня, а потом Вас. А я хочу жить.

– Кто ж не хочет…

Эдоард знал.

Питер Ивельен был товарищем Эдмона.

Амалию и Джеса часто приглашали во дворец, когда они подросли, но Алисия действительно детей       не воспитывала. Этим занимался Джайс, ну и Джесси когда-то. До того, как стать королевой.

Ругаться было бессмысленно. Оставалось только ругать себя. Просмотрел. Проворонил.

– Иди, Ганц.

– Ваше величество… позвать кого-нибудь?

– Моего камердинера.

– Слушаюсь…

Ганц опрометью помчался за слугой.

Камердинер у Эдоарда был один, зато старый и доверенный, прислуживавший ему еще с детства. И к королю он относился… своеобразно. Как старый дядюшка к молодому и бестолковому племяннику. А что?

Когда каждый день власть без штанов видишь – как-то всерьез ее воспринимать не получается.

Эдоард тем временем уселся за стол. Потер лоб.

М-да.

Вести…

И что теперь делать?

Казнить своего представителя?

В принципе – можно. Чтобы все наружу не выплыло. Но ведь оно и так… даже если он казнит Ганца…

Интересно, Лилиан Иртон в курсе – или нет?

Скорее всего – да, но вряд ли она знает все. Так, часть…

– Ваше величество?

Камердинер. И лэйр Ганц.

– Лэйр, я отдал приказ. Приступайте.

Ганц поклонился – и исчез за дверью. Эдоард потер болевшую последнее время грудь – и кивнул камердинеру.

– Помоги раздеться, Джон…

– Слушаюсь, Ваше величество.

Эдоард собирался лечь, полежать. Уснуть точно не удастся, хотя…

– И вина мне согрей. С медом и пряностями.

– Сейчас, Ваше величество… Никого не позвать?

Вот уж видеть свою официальную фаворитку Эдоарду не хотелось.

– Нет.

– Оно и правильно. Говорят, баронесса-то перья распустила, перед графьями да герцогами клюв дерет…

– Клюв – у курицы, – Эдоард усмехнулся. Старику он позволял многое.

– Так ить курица она и есть, – камердинер расшнуровал завязки и помог королю снять тунику. – И преглупая. Вот так, Ваше величество, давайте я сапоги сниму…

Эдоард подчинялся ласковым рукам слуги. Слушал уютное ворчание и потихоньку успокаивался. А стоило прилечь – и боль стала чуть полегче.

Да, уснуть не удастся. Но хотя бы полежать, чтобы не так болело…

***

Как ни спешил лэйр Ганц, но заглянуть к Алисии Иртон он время нашел.

Лиля была там. Сидела, разговаривала…

– …поехать на верфи. Почему нет? Папа будет рад.

– Ваше сиятельство?

– Лэйр Ганц!

Лиля почти взлетела с дивана, схватила друга за руки.

– Все в порядке?

– Я сейчас еду к Ивельенам. Ваше сиятельство, пообещайте мне дождаться меня здесь?

– Хорошо.

Серьезный взгляд, глаза в глаза.

– Обошлось?

– Пока не знаю. Но лучше промолчать…

– Я промолчу. Алисия?

– Расскажите часть правды.

Они молчат. Но иногда слова не требуются. Между ними словно протягивается тоненькая ниточка понимания. Кому-то потребуются годы, чтобы достичь подобного, но не им. Они думают об одном и том же, чувствуют одинаково, сейчас они – почти одно целое.

Лэйр Ганц уходит. И Алисия вопрошающе смотрит на Лилиан.

– Что случилось?

Лиля кратко пересказала историю с Ивельенами. Она промолчала про королевские родственные связи, да и про многое другое. Про догадки, письма…