Средневековая история. Тетралогия

Удалось получить более чистое и тонкое стекло… пока еще не хрусталь. Но Лиля подумывала о фужерах и фигурных бокалах.

Глиной Иртон боги тоже не обделили — и Лиля усердно вспоминала, как делать керамику. Гончарный круг сваять — невелико дело. А вот ты поди, вылепи да обожги… ну к лепке можно и детей привлечь, а к обжигу — мастеров… хотя те и так зашиваются.

Восемь утра.

Завтрак.

Полчаса, не больше. Потом все расходятся по своим делам.

Лиля — на занятия с детьми. Учителя довольны. С тех пор как графиня стала присутствовать на занятиях проблем намного меньше. Особенно когда ее сиятельство объяснила, что розги — это полезная и нужная вещь. Хотя пока их использовать вроде и незачем. Дети стараются. Это не двадцать первый век. Немного нервирует Лилю только Дамис Рейс. Но история и литература предметы необходимые. Так что посещать их приходится. А учитель… раздражает.

То смотрит горячим взором, то комплименты отвешивает, то ручку поцеловать пытается…

И ведь все так… скромно… послать-то его не за что вот беда!

Поэтому историю и литературу Лиля не любила. Хотя она их и в родном мире не особо жаловала.

Полдень.

Отдых. Дети разбегаются по замку. Лиля отправляется в конюшню.

Теперь там чисто и сухо, конюхи стоят чуть ли не по стойке смирно, а аварец постепенно привыкает к новой хозяйке. Ездить верхом по поместью Лиля пока не решалась, но в специально огороженном загоне каталась. Кормила жеребца с рук. Разговаривала, чистила… он постепенно привыкал к новой хозяйке. Миранда часто составляла Лиле компанию. И мечтала, что когда-нибудь у нее тоже…

Лиля не разочаровывала девочку.

Эрик должен был скоро вернуться — и присмотреть подходящую кобылку. Так что к весне у девочки будет свой жеребенок. Наполовину аварец. И если повезет — такой же очаровательный, как его папа.

Потом — обед.

И после обеда Лиля опять занимается. На этот раз уже с Лонсом.

Часть времени уходит на дела поместья. Выслушать отчеты, отдать распоряжения. Часть — на то, чтобы отточить манеры.

Потом — мастерские.

Лиля делила дни между стеклодувами, Хельке, кружевницами и гончарной мастерской. Да, последняя тоже организовалась. Хотя и стихийно.

Пара бывших пленников работорговцев нашла себя в гончарном ремесле. Как ни странно — из самых бесталанных. Сделать гончарный круг было несложно, а процесс он упростил — и сильно.

Теперь в гончарной можно было видеть и детей, которые обожали лепить из глины, и взрослых.

А обжигать пришлось в кузнице.

Сделать еще одну, устроить несколько печей для обжига… Лиля мечтала о кирпичах, тем более, что ремонт стен замка все еще длился — и конца-края ему не было видно.

Но пока было так много дел, так много…

А вечером — ужин, ванна — и спать.

Впрочем, иногда ванна заменялась на баню.

Сколько труда Лиля потратила, чтобы ее устроить — просто жуть! Пастер Воплер, правда, сомневался — достойно ли это приличной женщины, раздеваться, да еще париться, да еще веником, да еще с вирманками… хотя часто к Ингрид и Лиле присоединялась и Марта, обнаружившая, что ее старые кости меньше болят после бани…

Лиля фыркнула.

Стоило один раз заманить пастера попариться — но неправильно.

Бедняге пришлось очень весело. Его тошнило, кружилась голова, наблюдались все симптомы перегрева… одним словом — товарищ уверился, что графиня умерщвляет плоть — и больше не приставал. Хотя и не парился.

Лиля мечтала о сауне, но смогла оборудовать только самую простую, топящуюся по-черному, но — баню.

Настоящую, с парной и веником… кстати — там можно было и еще кое-что сделать. Лиля например, была за компрессы из меда и соли. Очень помогало убивать лишний жир. Хотя сколько там его было — того лишнего.

Лиля уже не ощущала себя безобразной тушей.

Скорее — полной женщиной. Но не грудой жира. И смотрела в будущее веселее. Даже если она и не станет такой же стройной, как когда-то — все равно она будет даже очень симпатичной.

Обязательно будет.

С этой мыслью Лиля и засыпала.

Часто к ней приходила ночевать Миранда. Иногда компанию им составляли щенки. Да, держать собак в доме здесь не приветствовалось, но один из вирман, который занимался дрессировкой, подсказал, что так будет лучше. Он же посоветовал взять для Мири не кобелька, а сучку — и девочка не стала спорить.

Впервые у Мири было то, что она могла назвать своим.

Дом, комната, собака, друзья… и даже — мать?

Девочка не знала, что она чувствует к Лилиан. А Лиля не торопила малышку. Незачем давить на ребенка. Его надо просто любить. Баловать.

И — очерчивать строгие рамки. Дозволенного и недозволенного.

Пока Мири не выходила за установленные границы, но Лиля не сомневалась, что рано или поздно это случится. Дети ведь всегда пробуют взрослых на излом. Такая у них природа.

Иногда к ним приходила няня. Гладила своих девочек по волосам, пела колыбельные.

Лиля принимала заботу Марты с признательностью. Но — женское коварство неискоренимо.

Она постоянно жаловалась Марте. Как ей тяжело, просила рассказать что-нибудь о старых временах, когда они жили с отцом…

От поездки в столицу ей было никуда не деться.

Она знала. И готовилась к встрече.

***

Это случилось за завтраком.