Средневековая история. Тетралогия

Милый папочка!

В Иртоне здорово, но мы собираемся в столицу. Лиля говорит, что там нас не хватает! А мне интересно. Амир (он принц Ханганата) тоже едет с нами. А еще он знает ужасно много сказок. Только не такие, как Лиля, про барона Холмса, а разные Ханганские. А еще Тахир мне рассказывает про лекарство. Я, наверное, тоже буду докторусом, когда вырасту. Если не буду графиней, как Лиля.

Мы, наверное, поселимся в столице, и я буду часто-часто писать тебе.

Надеюсь, что у тебя все благополучно и буду молиться Альдонаю, чтобы ты поскорее вернулся.

Папа, привези мне, пожалуйста, в подарок книжки. Лучше на эльванском, а то ханганский и вирманский мы изучаем, а эльванский пока нет. И что-нибудь для Ляли. Она тебе тоже передает привет.

Скоро она вырастет и тогда у нее будут щеночки.

Я тебя люблю.

Миранда Кэтрин виконтесса Иртон.

— Это — как? — тут уже и Рику стало не по себе. — Я что-то ничего не понимаю!

— Я тоже. Пишет явно Миранда. Хотя писать она стала намного лучше, раньше-то едва-едва. Но все равно! Эльванский язык! Откуда?!

— Видимо, учит… что тут плохого?

— Да она вообще учиться ненавидела! А тут…

— Полагаю, об этом тебе надо поговорить с женой.

Джес потряс письмо Лилиан за кончик, как дохлую мышь.

— Поговорил бы! Да не могу! А остальное? Моя малышка хочет лечить людей! Да она всего боялась!

Рик развел руками.

— А как может принц Ханганата рассказывать моему ребенку сказки?

Рика этот вопрос тоже интересовал. Потому как принц Ативерны такого эпизода в своей биографии не припоминал. Даже сестрам не рассказывал… зря, наверное.

— Не знаю. Но я так полагаю, что он выздоравливает?

— Хоть это радует. Мне еще недовольства Хангана не хватало!

— Хватит недовольства моего отца.

— Откуда ты знаешь?

— А он и тебе написал? — уточнил Рик.

Джес плюхнулся на стул.

— Написал. Ты читай, там все письма. Целая стопка.

Джес не обманывал.

Граф Иртон.

Повелеваю Вам вести себя прилично титула. Чтобы с вашим именем не было связано ни единого скандала. В противном случае — отправлю вас на границу, туда, где женская нога век не ступала.

С женой извольте быть ласковым и любезным.

Проверю лично.

За дочь можете не беспокоиться, она под моей защитой и покровительством. Равно, как и графиня.

Эдоард Восьмой Ативернский.

— И все. Ни здравствуй, ни до свидания…

— Да, отец разозлился. Но будем надеяться — отойдет к нашему возвращению.

— Да уж….

— А пока — не злись, но тебе придется вести себя, как сияющий.

— Да я уже понял.

— И штаны держать завязанными.

Джес скорчил рожу, но спорить не стал. А Рик взялся за остальные письма.

И схватился за голову.

Алисия Иртон писала сыну, что тот — болван. В самых изящных выражениях превозносила невестку и сетовала, что сын не рассмотрел такой бриллиант.

Хвалила внучку и ненавязчиво подчеркивала роль матери в ее воспитании. А между строчек так и читалось: ты-то, балбес, хоть бы что полезное сделал.

Рассказывала, что все в восторге от Миранды, что внучка очаровательна, что принц Амир весьма сдружился с ней…

Слов у Рика не осталось. И он взялся за последнее письмо. И тут его ждал самый тяжкий удар.

Писал граф Леонард Тулон, один из главных сплетников Ативерны. И писал Джесу.

В начале письма шло перечисление новостей двора. А потом сообщалось о приезде Лилиан Иртон. И шли комплименты.

'Ваша жена просто прелестна'.

'Графиня мила и остроумна, а то, как она разобралась с баронессой Ормт, вызывает восхищение'.

'А вы хитрец, прятать такое сокровище в глуши. Находясь рядом с графиней любой бы терзался от ревности'.

Ричард дочитал, осторожно положил письмо в стопку и посмотрел на Джеса.

— Он точно ничего не перепутал?

— Нет! Это все про мою корову!

Принцы тоже могут ругаться. Что Ричард и сделал.

— Ничего не понимаю. Джес, кто из вас сошел с ума?

— Не знаю. Но, кажется — я. Рик, что вообще происходит в этом мире?! Я точно свихнусь!!!

***